— Ну, так что? — усмехнулся Джексон. — Получается, вы напрасно прокатились?
— Где вы были сегодня днем?
— Здесь. Занимался садом. В основном позади дома. Теперь, когда Чарли нас покинул, садик стал напоминать джунгли.
— А когда вы пришли, сэр?
— О, я не знаю точно… — Валентин внезапно покраснел. — Может быть, где-то около половины третьего.
— Ближе к трем, — уточнил Джексон. Он послал откровенную, лучезарную улыбку Фейнлайту, бесстыдно демонстрируя свою власть над ним. Потом повернулся к Барнаби: — А собственно, ваше-то какое дело?
Барнаби от всей души надеялся, что это действительно не его дело, в чем он вскоре и убедится. Он давно уже не хотел чего-либо так сильно. Трой включил зажигание. Старший инспектор тыкал пальцем в мобильник.
— Куда мы, шеф?
— Погоди минуту. — Барнаби ждал ответа на вызов.
Его беспокойство передалось и сержанту:
— Думаете, с ней что-то случилось?
— Алло! Диспетчерская? Старший инспектор Барнаби. Есть сообщения о происшествиях? Да, сегодня, после обеда. — Пауза. — Да, женщина. От тридцати пяти до сорока. Платье в цветочек.
Еще более длительная пауза. Сержант Трой смотрел на профиль Барнаби и заметил, как лицо шефа заострилось, глубже залегли складки, нависшие брови так сдвинулись, что составили одну толстую сплошную линию, черную с сединой.
— Боюсь, что подходит, Энди. Не могли бы вы меня сориентировать, как и что? — Он слушал несколько минут, потом дал отбой. — Поехали в больницу Сток-Мэндевилл.
— Что случилось?
— Скорей!
Трой надавил на газ. Сирены не было, но полицейская машина есть полицейская машина. Он снова спросил, что случилось.
— В трехэтажном паркинге в Каустоне нашли женщину. Как раз около трех. Без сознания после сильнейшего удара по голове. Поскольку ее ограбили, установить личность по документам пока нет возможности.
— Если это Энн Лоуренс…
— Это точно она. Ее нашли через какие-то секунды после нападения, иначе этот подонок прикончил бы жертву.
— Офигеть!
— Явно кто-то въезжал на верхний ярус в тот момент, когда ее ударили. Напавший услышал шум и сбежал.
— По лестнице?
— Да нет, он вызвал лифт и еще некоторое время там околачивался, ожидая, пока приедет кабина, полировал ногти и насвистывал. Разумеется, черт побери, по лестнице!
— Виноват.
— Водитель увидел ее и позвонил в скорую. Сейчас она в интенсивной терапии.
— Это несчастное совпадение.
— Ты так думаешь?
— Ограбить могут всякого, разве нет?
— Те, кто срезает сумочки, хватают добычу и смываются. Они не задерживаются, чтобы убить.
— Думаете, все это связано с делом Чарли Лезерса?
— К бабке не ходи, — отрубил Барнаби, без зазрения совести украв выражение грозной мисс Кэлтроп.
«Даже не верится, — думал старший инспектор, глядя на неподвижное тело Энн Лоуренс, на ее мертвенно-бледное лицо, — что она еще жива».
Барнаби не отрывал глаз от женщины на больничной койке, а сержант не отводил свой взгляд от него. Какая-то неясная для Троя эмоция пробежала по лицу Барнаби и тут же исчезла, оставив его совершенно бесстрастным. Внезапно старший инспектор повернулся и заговорил с сестрой, которая провела их сюда:
— С кем я могу побеседовать?
— С доктором Миллером. Пойду поищу его.
Они ждали молча, Барнаби смотрел в окно. Трой тоже отвел взгляд от белой металлической кровати.
Он ненавидел больницы почти так же сильно, как кладбища. Не то чтобы он лично имел что-то против смерти или умирания. Просто не находил ничего общего с ними. Правда, в этом году ему исполнилось тридцать, и пару месяцев назад умерла его бабушка. Эти два события с таким коротким интервалом между ними заставили его задуматься.
Конечно, у него впереди еще полно времени, и родителям его всего лишь по пятьдесят, и тем не менее… Каких-то пять лет назад он был уверен, что билет в бессмертие у него в кармане, а теперь ему уже казалось, что все не так просто.
Только он подумал, что подождать ведь можно и в коридоре, как сестра привела задерганного человека в очках со стальной оправой. У врача были очень светлые, мелко вьющиеся волосы и мятый белый халат.
Доктор Миллер выдворил полицейских из палаты, сказав, что лично он ставит под сомнение неспособность пациента что-либо слышать и понимать в бессознательном состоянии. Эта теория далеко не доказана.
— Какие у нее шансы? — спросил Барнаби.
— Слишком рано судить. — Врач, занятой человек, готовый бежать по своим делам, переминался с ноги на ногу. — У нее на голове глубокий порез и массивный ушиб, который мог привести к черепно-мозговой травме. Мы узнаем больше, когда сделаем сканирование. Пока мы стабилизировали ее состояние, это первый шаг.
— Понятно.
— Велика опасность субдуральной гематомы. — Доктор Миллер теребил свой стетоскоп. — Если говорить проще, кровь излилась под внешней оболочкой, что очень опасно.
— Да, — отозвался Барнаби и судорожно сглотнул. Ему казалось, что кто-то облюбовал его желудок для игры в городки. — Спасибо, доктор Миллер. Кстати, мы знаем, кто она такая.
— Прекрасно, — бросил доктор уже на бегу. — Сообщите администратору, когда будете уходить.
Вокруг паркинга толпилось множество сердитых автомобилистов, ожидая, когда полицейские в форме про всех всё запишут и разрешат им забрать машины.
На верхнем ярусе тоже работали копы, команда под началом Колина Уиллоби. Барнаби не любил инспектора Уиллоби. Тот был, что называется, по уши деревянный. А еще подхалим и сноб без воображения, чутья и хоть крупицы понимания. По мнению старшего инспектора, Уиллоби ни под каким видом не стоило идти в полицейские.
— Боже праведный! — воскликнул Уиллоби, когда они появились. Изумился так, будто увидел инопланетян. — Что вы тут делаете? Сэр.
— Женщина, на которую напали, имеет отношение к делу, которое я сейчас расследую. К убийству Чарли Лезерса.
— Уже установлена личность? — Он явно был обижен, что у него отнимают хлеб.
— Энн Лоуренс, — проинформировал сержант Трой. — Старый дом викария. Ферн-Бассет.
— Гм.
— Я только что из больницы Сток-Мэндевилл, — добавил Барнаби.
— Отбросила коньки?
Старший инспектор поморщился.
— Вы установили точное время нападения?
— Ее нашли без пяти три.
— Понятно. — Барнаби огляделся. — Итак, на каком вы этапе?
— Мы строго следуем обычной процедуре. Можете не волноваться, сэр.
