До этого я видела его исключительно в классике. Оттого оказалась вдвойне удивлена, когда в спальню вошел этакий себе рубаха-парень в черной, свободной, явно видавшей виды майке, сильно потертых синих джинсах и как минимум с двухдневной щетиной на щеках и подбородке, которую то ли забыл, то ли еще не успел сбрить. А уж как он пах! Мята и море. Да, я совершенно точно знала, что это был за гель для душа.
— Майя, очнись, — пощелкав пальцами у меня перед глазами в попытке вывести из очередного ступора, потребовал Женя. — И ответь наконец, по какому поводу слезы на сей раз.
Моргнув пару раз, чтобы окончательно прийти в себя, указала на продолжавший беспрерывно вибрировать телефон.
— О, ну ясно, — глянув на экран, на котором большими буквами высвечивалось «Любимый муж», недовольно проворчал собеседник, а потом вдруг неожиданно предложил: — Хочешь, я сам с ним поговорю?
Недолго подумав, решила, что это будет просто отличная идея, и тут же активно закивала.
— Хорошо. Только давай сразу определимся, что можно говорить, а что нельзя.
И тут уже я растерялась. Не потому, что не знала, как ответить. А потому что не знала, как это сделать. Голоса-то как не было, так и нет.
— Погоди секунду, — поняв в чем проблема, отозвался Старцев, после чего поднялся и поспешно направился в основную комнату.
Сняв с холодильника блокнот с самоклеящимися бумажными стикерами и прилагавшимся к нему карандашом, вернулся в спальню и протянул это все мне.
Благодарно кивнув, быстро написала одно единственное слово: «Правду».
— Ладно, — взяв мой телефон и приготовившись принять очередной вызов, отозвался Женя. — Только потом не жалуйся.
«Не буду!» — поспешно начеркала в ответ.
Я как могла старалась держаться расслабленно и выглядеть безразличной ко всему происходящему. Но внутри все сжималось от страха и предвкушения неминуемой катастрофы. А именно того, что я только что добровольно согласилась внести финальную лепту в наши с Мишей отношения. Что-что, а измену с моей стороны муж уже вряд ли простит.
— Громкую связь включать будешь, или я с ним в режиме тет-а-тет все порешаю? — поинтересовался Женя.
Как-то уж чересчур угрожающе прозвучало второе. Поэтому я поспешно согласилась на первое.
— Слушаю, — холодно произнес Старцев после того, как я нажала на телефоне все необходимое.
Секундная пауза, по прошествии которой точь-в-точь в той же манере из трубки раздалось:
— Кто это?
— Догадайся, — даже не пытаясь быть вежливым, с издевкой отозвался Евгений.
— Где Майя? Я хочу с ней поговорить.
— Она рядом. Остальное хоти дальше. У нее пропал голос и уважить твое желание в данный момент она не сможет.
Слышала и видела, как сидящий напротив мужчина откровенно провоцировал собеседника на скандал. И потому тут же поспешила показать жестом таймаут, чтобы хоть немного сбавил обороты.
— Говори, что хотел. Она слушает, — хоть и утвердительно кивнув мне, но тона не сменив, обратился к Мише Женя.
— Майя, напиши, пожалуйста, где ты. Я сразу приеду и заберу тебя.
— Нет, — озвучил в трубку мое мотание головой Старцев.
— Милая, не упрямься. Голос — это серьезно. Особенно в твоем случае. Я помогу. Только, пожалуйста, сделай, как говорю.
— О ней есть кому позаботиться. И это больше не ты. Потому она остается, — получив от меня очередной отрицательный ответ, озвучил его Евгений, после чего поспешно добавил уже от себя: — Со мной.
— Ты спал с ней? — раздалось резко в ответ на очередную провокацию.
— Нет. Пока.
После этих слов не выдержала уже я и обреченно закатила глаза. Началось.
— Не смей к ней приближаться, понял меня? Тронешь мою жену хоть пальцем…
— И что ты сделаешь? Снова изменишь ей? Давай, вперед! Тогда она, может, перестанет так самоотверженно хранить тебе верность и позволит наконец показать, каково это — быть с настоящим мужчиной.
«Корона не жмет?» — написала поспешно и быстро развернула лист Жене, чтобы он мог это прочесть.
— Значит так, х…
Остальное мы не услышали уже по той простой причине, что кто-то сбросил вызов.
— На твоем месте я бы уже давно добавил его номер в черный список, — объявил Евгений, протянув мне гаджет. — Но ты этого не сделаешь, так как еще на что-то надеешься. И только попробуй сейчас снова разреветься. Не посмотрю, что болеешь. Хотя нет, посмотрю. Но лечить прямо сейчас примусь старым и хорошо проверенным способом.
Снова эти угрозы. Да сколько можно? Бесит! А еще как же хочется высказать всего и побольше. Но увы, пока не получится. Поэтому, поджав губы, обиженно отвернулась от Жени и, несмотря на то что он, кажется, не собираясь никуда уходить, продолжил сверлить меня внимательным взглядом, принялась упрямо смотреть в другую сторону.
Не плакать, не плакать… Москва слезам не верит… Да и толку с них теперь уже? Я сама только что все окончательно разрушила. Осталось развеять пепел своего брака по ветру — и можно считать себя ничейной. Боже, как это, оказывается, страшно — никому не принадлежать. Особенно когда с тобой ни разу такого не случалось. Сначала я была обожаемой девочкой мамы с папой. Потом любимой женой Миши. А теперь что? Кто я? Где мое место? Так вот она, оказывается, какая — свобода. Можешь все и одновременно ничего, потому что у тебя нет ни жилья, ни денег, даже работы как таковой.
— Майя, — позвал Женя, то ли не желая заканчивать наш разговор на негативной ноте, то ли намереваясь во чтобы то ни стало добиться своего — опять приняться за соблазнение.
За неспособностью ответить, повернула голову к мужчине и тоже принялась пристально его рассматривать.
Без лишнего преувеличения красивые и очень мужественные черты лица. Да и тело ничего. Особенно теперь, когда, благодаря майке, плечи оказались открыты. Да, определенно без спортзала и регулярных физических нагрузок здесь не обошлось. Не удивительно, что женщины реагировали на Старцева, как пчелы на мед. Там было на что позариться. Но у этого лакомства слишком краткосрочный эффект счастья. Не знай я этого, наверняка тоже бы не удержалась.
