— Только говоришь об этом ты как-то не уверенно.
И ведь отец был прав!
— Я не поменяю своего решения.
— Значит, ты её не любишь.
— Люблю. Я просто устал бороться с ветряными мельницами. Каждый раз, когда я собираюсь сделать ей предложение, на горизонте появляется этот Лазарев — и она бросает меня ради него.
— А если она и вправду всё вспомнила и не захотела с ним быть? Ты страдаешь. Может, и она страдает. Кому лучше от твоей принципиальности?
— Я переживу.
— Знаю, сам через это проходил. Переживёшь, конечно, женишься на женщине, которую не любишь. Родишь с ней детей. А потом до самой смерти будешь локти кусать и жалеть, что был таким упрямым гордецом.
— У вас с мамой было всё по-другому! Она не бросала тебя!
— Но я-то в тот момент был уверен, что она мне изменяла. Люди часто совершают ошибки. Нужно уметь просить прощения и прощать.
— Простить и жить на пороховой бочке?
— Почему же? Если она осознанно не захотела быть с ним и хочет вернуться к тебе, то почему на пороховой бочке?
— Не знаю. Если я пойду на попятную, то покажу ей свою слабость. А я не могу это допустить.
— Зато будешь счастлив. Ты так и не ответит, кому станет лучше от твоей принципиальности?
Утром отец высадил меня возле отеля, в котором остановилась Кира, а сам отправился в столицу. Узнав у администратора, что она ещё не спускалась, я сел ждать её в холле.
Кира выглядела сногсшибательно. В элегантном пальто, с причёской и макияжем она вернулась в облик бизнес-леди, к которому я привык за последние полгода. Поднялся ей навстречу. Она удивлённо изогнула брови.
— Что-то случилось?
— Если не возражаешь, побуду сегодня твоим телохранителем. Вдруг кто-то ещё захочет тебя покусать?
— Не возражаю, — улыбнулась. — Я думала, ты с утра возвращаешься в столицу.
— Отец уехал, а я решил задержаться. Ты когда назад поедешь?
— Вечером на поезде.
— Возьмёшь попутчика?
— Куда я денусь? — засмеялась.
С конференции мы сбежали в обед, когда учёные медики разошлись по секциям читать и обсуждать заумные доклады. Мы же отправились бродить по городу, в котором прошла наша прошлая жизнь.
Похоже, отец оказался прав и нам стоило дать ещё один шанс
ЭпилогЛёгкий ветерок теребил невесомую фату и нервировал фотографа. Тот заметно волновался, поскольку нанимал его мой отец, а он умеет быть требовательным перфекционистом. И свадьбу папа настоял организовать такую, чтобы пустить всем пыль в глаза, даже взял на себя финансирование и решение части вопросов. Всё должно было пройти чуть лучше, чем идеально.
— Мой единственный сын женится один раз в жизни, — горячо аргументировал он. — Поэтому всё должно быть по высшему разряду. Чтобы твою свадьбу в городе вспоминали и через десять лет.
— Папа, мне это кажется, неоправданным расточительством.
— Сын, это моя прихоть, и я плачу за неё свои деньги. Твоя задача — блестяще отыграть роль жениха и родить мне потом не меньше трёх внуков.
— А если будут внучки?
— Или внучек. Но хоть одним внуком ты же меня побалуешь?
Спорить с ним было совершенно бесполезно. И мы с Кирой согласились на пышное торжество. В конце концов, он искренне хотел, чтобы наш праздник был красивым и запоминающимся. Мы просто были счастливы и наслаждались каждый мгновением, проведённым вместе.
Роспись в ЗАГСе, катание по городу на лимузине с фотографом и оператором, бесконечная съёмка. Пока добрались до ресторана, уже сильно устали. А ещё предстояло пережить программу, которую приготовил тамада, поздравления и тосты.
Почти с первого момента возникло желание украсть жену с праздника и уединиться в приготовленном люксе для новобрачных. Но нужно было соблюсти приличия и просидеть с гостями хотя бы пару часов.
Как же долго мы шли к этому дню! И как непросто далось нам наше примирение… Периодически меня накрывала обида и паника, что Кира может снова выбрать не меня. Трепал нервы и себе, и любимой. А потом постепенно всё улеглось. Правильно говорят: время лечит.
В свадебное путешествие мы отправились в Европу. Не хотелось никаких островов и пляжного отдыха на берегу океана. Мы предпочитали бродить по старинным улочкам, дегустировать местные блюда, а по ночам наслаждаться друг другом в комфортабельном отеле.
Мы гуляли по великолепному парку дворца Шёнбрунн в Вене.
— Леонов! Леонов! Никита! — я не сразу понял, что зовут меня. Стыдно признаться, но уже успел отвыкнуть от своей фамилии.
Обернулся и увидел спешившего к нам Валеру Гриба, с которым когда-то вместе работали.
— Привет! Я зову-зову тебя, а ты будто не слышишь.
— Прости, отвык. Давно взял фамилию отца.
— И как же тебя теперь величать?
— Сабуров.
— Во как. Ну да, на Сабурова ты больше похож, — засмеялся. — О! А девушку я помню. Ты стажировалась у нас когда-то давно. Вы вместе?
— Верно. Кира — моя жена.
— Круто. Дети есть?
— Нет пока, но мы над этим работаем, — улыбнулся и прижал любимую к себе покрепче.
— А у нас с Алисой сын Герман, ему почти два года уже. Оставили с тёщей и удрали подальше, чтобы спокойно побыть вдвоём, — он заговорщицки подмигнул. — Я не спорю, что дети — цветы жизни, но иногда хочется чуть-чуть покоя и смены обстановки. Наш пацан такой шустрый — жуть.
Он полез в смартфон и показал нам фотографию щекастого малыша. Кира заулыбалась — она очень хотела ребёнка. Мы только недавно перестали предохраняться и надеялись, что забеременеем в первый же месяц.
— Ты где сейчас? — убрав телефон, спросил Валера.
— С отцом работаю. У него отельный бизнес в столице.
— Не программируешь?
— Увы, нет. Пришлось перепрофилироваться. Но мне нравится. У Киры мебельная фабрика, она занимается дизайном. Так что с программированием у нас в семье не сложилось. А ты где?
— Да там же. Платят хорошо, добираться из дома удобно. Как говорится, от добра добра не ищут.
— И как там у вас в отделе? Многое поменялось?
— Илона в декрет ушла недавно. Двух новых парней взяли.
— Вместо одной Илоны? — почему-то стало смешно.
— Вместо неё пока никого — ищут. Двоих тогда ещё взяли, когда ты ушёл. Остальные без изменений. О! А ты помнишь сынка генерального — Лазарева-младшего? Такой блатной и наглый, лез вечно не в своё дело.
Кивнул, внутренне напрягаясь и непроизвольно покрепче притягивая к себе Киру, как бы говоря: "Не отдам!".
