Гостья приподнимается, прижимая руку к левому боку.
– На ведьм, ваше сиятельство! На ведьм!
Я вздрагиваю, а лоб графа покрывается потом.
– Они убеждены, что его величество нас покрывает. Рейнар – защитник ведьм! Слыхали ли вы что-нибудь столь же нелепое?
Она смеется – хрипло, натужно.
– Вы бредите, сударыня? – голос графа тоже уже дрожит. – Кто мог обвинить его величество в этом? Но даже если подобная мысль и могла прийти в чью-то голову, уверен, король легко разобрался бы с таким безумцем.
– Толпа не слушает доводы рассудка, ваше сиятельство. Сейчас уже не представляется возможным решить всё мирным путем. Боюсь, кровопролития не избежать. Но еще страшнее другое – эти нелепые мысли кто-то внушил не только людям с улицы, но и солдатам. Я не уверена, что они станут защищать его величество от обезумевшего народа.
Рисуемая ею картина еще не складывается в моей голове. Я мысленно переношусь в Алар и вижу красивые здания и фонтаны, спокойные улицы. Нет, в ее слова невозможно поверить.
– Они ворвались в мой магазинчик с факелами и топорами. Они кричали: «Ведьму на костер». И если бы мне не удалось выскользнуть через заднюю дверь, они устроили бы этот костер прямо там, на площади. Они казнили бы меня без суда и следствия и радовались бы, что избавили мир от еще одной ведьмы. Я хотела предупредить своих товарок по ремеслу. Мы мало общаемся теперь и почти не поддерживаем друг друга, и мы отнюдь не подруги, но в такой ситуации все наши распри должны остаться в стороне.
Она просит еще воды и делает несколько жадных глотков.
– Я добежала до соседней улицы – там жила Марселина Леруа. Ее бездыханное тело я увидела на мостовой. А к дому Шанталь Доризе мне подойти не удалось – он был окружен десятками людей с оружием в руках.
– Но как это могло случиться за столь короткий срок? – месье Амбуаз опускается на дубовый стул, насквозь мокрый платок выскальзывает у него из рук. – Подобный бунт возможен только в том случае, если он не случаен.
Мадам Легран кивает.
– Вы совершенно правы, сударь! Всё это было тщательно организовано. И я даже знаю кем. Я видела его людей в толпе. А уже потом, когда я выбиралась из города, я встретилась с его правой рукой – шевалье де Совиньи. Ага, вы побледнели, граф! Вы уже поняли, о ком я говорю.
Месье Амбуаз, кажется, готов упасть в обморок. Но я по-прежнему ничего не понимаю. Кто такой шевалье де Совиньи?
– Шевалье был уверен, что с такой раной я не проживу и нескольких минут, а потому не посчитал нужным хранить тайну. Он честно и даже с какой-то гордостью подтвердил, что всё это затеял именно герцог Жуанвиль. Я слышала, что его величество охладел и к нему самому, и к его супруге. Более того, поговаривали, что готовится указ о высылке Жуанвилей из Тодории. А он – не тот человек, который станет отступать. Он слишком долго шел к власти и богатству. Ему нужна была Тодория – чтобы на блюдечке преподнести ее французам. И он сделает всё, чтобы ее заполучить.
– Но какой прок ему в охоте на ведьм? – недоумеваю я. – И почему люди так легко поверили в то, что его величество в этом замешан?
Мадам Легран допивает воду из кружки.
– Люди напуганы эпидемией. Заболевшие были в каждой семье. Не так уж трудно был убедить их в том, что болезнь пришла не случайно. Что тут не обошлось без вмешательства ведьм. Люди не готовы признавать свои ошибки и винить в потерях близких себя. Гораздо проще переложить вину на кого-то постороннего. И они веками полагали, что ведьмы – зло. Герцогу всего лишь нужно было внушить подобные мысли нескольким отчаянным заводилам, способным повести народ за собой.
– Но при чём здесь его величество? – ответа на этот вопрос я так и не получила.
– О, сударыня, не думаете же вы, что мишенью Жуанвиля были столь незначительные персоны, как Марселина или Шанталь? Нет, его целью был именно король. Обвинив его в том, что он покровительствует ведьмам, герцог сделал его врагом обезумевшего от страха народа. Толпа пойдет на штурм дворца – поверьте мне – чтобы убить ту ведьму, что находится в королевских покоях.
Граф вскакивает и подбегает к мадам Легран:
– Ведьма в королевских покоях? О ком вы говорите, сударыня?
– О принцессе Эмили, ваше сиятельство! – отвечает она.
Мне казалось, что я и до этого чувствовала страх, но сейчас это чувство усиливается многократно. По спине струится пот, а ноги подкашиваются, и я опускаюсь на пол рядом с гостьей.
– Но разве можно поверить в то, что ее высочество – ведьма? Она еще совсем ребенок!
– Вы с ней знакомы, ваша светлость, – возражает мадам Легран, – а люди – нет. Зато они много слышали о том, что девочка не вполне нормальна. Что ее посещают видения, что она знакома с феями и уже неоднократно пыталась сбежать в горы. Такие странности легко объяснить особыми способностями.
– Но неужели они смогут причинить вред ребенку, который не сделал им ничего дурного? – всё еще не могу поверить я.
– Не сомневайтесь – смогут, – поддерживает мадам Легран месье Амбуаз.
Гостья снова касается моей руки, и я чувствую еще большую слабость. Голова кружится, комната расплывается перед глазами, и я на несколько секунд выпадаю из реальности. И этих нескольких мгновений хватает, чтобы увидеть разъяренную толпу перед воротами королевского дворца. Толпу, которую пытаются сдержать несколько десятков офицеров. Но вот сторонники короля отступают, ворота распахиваются, и…
– Ваша светлость, вам плохо? – пугается месье Амбуаз.
Я трясу головой и тяжело дышу.
– Мы должны ехать в Алар, ваше сиятельство!
У меня нет ни малейших сомнений. Я не уверена, что смогу помочь Рейнару, но знаю, что должна сейчас быть с ним. И события вчерашнего дня предстают теперь уже в ином свете. Он выставил охрану у поместья Помпиду не потому, что не хотел видеть меня, а потому, что хотел меня защитить. Он стремился не допустить, чтобы я приехала в Алар. Он боялся за меня!
63. Тодория, которая была
– Поезжайте, сударыня! – выдыхает мадам Легран. – Вы нужны его величеству!
Но на сей раз граф не готов с ней согласиться.
– Не смейте этого делать, ваша светлость! – он на удивление резво подбегает к дверям и преграждает мне путь. – Вы ничем не сможете ему помочь. Как вы сможете противостоять неуправляемой толпе, если даже его величество оказался не в состоянии это сделать? Вы не сможете помочь ему и погибнете сами. Еще вчера я пытался уговорить вас остаться в Тодории, а сейчас умоляю – возвращайтесь домой.
Я знаю, что он прав. Если в Аларе всё именно так, как описала мадам Легран, то у меня вряд ли получится даже приблизиться ко дворцу. Но я не готова поменять свое решение.
– Вы должны поехать, сударыня! – настаивает мадам. – Вы сами знаете, что должны. Ведь вы оказались здесь не случайно!
