— Я хочу убраться отсюда.
— Отвезу вас домой, — еле расслышала, будто через вату, голос Найфа.
Неужели Аарон и правда отпустил? Я даже оглянулась на коридор, расплывавшийся от слез, и в груди ударило чувствами Зверя — тяжелым, густым, липким страхом и растерянностью. Мне казалось, его вот-вот разнесет в пыль от противоречий и сметет меня ударной волной…
68
Я думала, стоит переступить порог своей квартиры, меня накроет и размажет истерикой. Но ничего такого не произошло. Наоборот — внутри все затопило пустотой и усталостью. Банни усадил меня на стул и принялся хлопотать в кухне. Сжимая руки на плечах, я скользила взглядом по своей прошлой жизни — и следа от нее не осталось. Теперь точно все в прошлом, а будущее… я даже не знала, что от него ждать. Попробовать выдраться из этой болезненной связи? Но Аарон теперь точно не отпустит. Не даст той свободы, которую обещал.
— Выпить хочешь? — полез Банни в холодильник.
— Мне нельзя, — заявила спокойно. — Я беременна…
Не знаю, как бедный Банни меня еще терпит. Когда он обернулся, его можно было снимать в новой кампании Курта Пристли «Удивление Данди». Надо подать идею…
— Поздравляю, — выдавил он глупое.
— Спасибо, — поддержала идиотский диалог.
— А чего ты тогда бежала с больницы?
— Он знал, — передернула я плечами, — вчера, позавчера… все это время. И молчал…
— Ты, конечно, извини, — нахмурился Банни. — Ну а как тебе скажешь?
— Вот только не начинай его защищать! — закатила глаза.
— Да что не начинай — ты посмотри на себя? Ты сбежала из-за того, что он тебе не сказал вчера?
— Тебе не понять, — покачала головой. — Не тебе постоянно врут и требуют, чтобы сидела тихо, принимая судьбу с благодарностью!
— А почему не посидеть тихо, Теа? — сложил он руки на груди, опираясь на столешницу. И где только таких внушительных поз поднабрался? У братьев Хауэр? — Вчера у тебя хорошо получилось — я сам видел. Тебе нравилось.
— Я хочу, чтобы меня спросили, — сжала кулаки. — А не снова ставили перед фактом и требовали успокоиться, потому что великий и ужасный Аарон Хауэр так приказал! Я хочу… по-человечески!
— Я видел — ему не все равно. И не сказал он только потому, что все это понимает! Было бы ему плевать — поставил бы перед фактом, а он ждал! Наверняка ждал, пока вся эта срань с судом закончится! — Я растеклась по стулу, чувствуя адскую усталость. Банни подкрался осторожно ближе и, подтянув другой стул, сел рядом: — Послушай… ты же когда-то так хотела… А тот мудак тебя бросил.
— Я его не виню, — прошептала безжизненно. — Том тоже хотел… Но я бы никогда не осталась с мудаком, которому нужно от меня только что-то определенное… Не кажется тебе, что с Аароном так же? Он получил от меня, что хотел…
— Теа, — прокашлялся интригующе друг, — я тут поговорил с ними… Ну, ты меня знаешь. — Знала. Этот и камень разговорит. — В общем, знаешь, как они детей делают? — Я заставила себя поднять голову и изобразить интерес. — У них договоры на суррогатное материнство с людьми, вот и все… Все, как у людей.
Мда, а я представляла себе закрытые тюрьмы-лаборатории с бедными узницами.
— Ну, ты подумай только, что для Аарона было проще — психовать с тобой изо дня в день, рискуя каждый раз оказаться на электрическом стуле, или чем там у них казнят из-за срыва? Или просто получить суррогатного ребенка со своей Грейс?..
И такие голубые невинные глаза мне выкатил, что захотелось его треснуть промеж них от злости. На то, что все это звучало здраво.
— …А еще знаешь, почему Аарона оправдали? — друг торжествующе усмехнулся, будто светлая идея только-только пришла ему в голову. Так и оказалось: — Потому что ты беременна. Я теперь это понял. Слышал, как Клауд говорил по мобильнику в машине с отцом Аарона…
Да, я вспомнила, что Аарон просил Найфа позвонить Денверу.
— …Кажется, по их законам Аарон имел право тебя защищать так, как того требовала ситуация. А Шейн не имел права тебя вообще куда-то везти, будь у него хоть разрешение самого Господа Бога!
Так вот почему отец Аарона был сначала холодно настроен, а потом его будто подменили — Аарон рассказал ему! Не мне — ему! Я выпрямилась на стуле, округляя глаза — по всему выходило, что о моей беременности теперь знали все. А я узнала случайно последняя.
— Я устала… — поднялась со стула.
— Даже не думай спать, — обеспокоено схватил меня за руку Банни.
Я только сейчас обратила внимание, что у него без конца пиликают входящие на мобильном.
— Ты что, работу из-за меня прогуливаешь? — насторожилась.
— Да хрен с ней…
— Банни, а ну собирайся и дуй!
— Да не работа это, — он рывком вытащил из кармана аппарат, пробежался по входящим, — это я неудачно в баре с типом одним познакомился. Сейчас, погоди…
Пока он строчил ответы, я поднялась и прошла в комнату. Послонявшись из угла в угол, я лишь утвердилась в чувствах — не хочу тут быть. Хотелось куда-то нестись, желательно — к одному самоуверенному Зверю, залепить ему пощечину за то, что не научился меня спрашивать, прежде чем определять за меня мою жизнь. Но чем больше душа рвалась в бега, тем решительнее я думала о том, что нужно успокоиться и хладнокровно все взвесить. Хватит — добегалась. Это было слишком. Но, чтобы не надумать лишнего, предстояло выяснить детали. Не знаю, в состоянии ли был Зверь, но мне нужно было знать.
«Ты знал, что я могу забеременеть от тебя?»
Я вышла на балкон — воздуха стало не хватать. Но не успела я задохнуться от эмоций, раздался входящий:
— Да, знал.
— И не спросил…
— Теа, твою мать, я — не человек! Я не могу спрашивать тебя об этом! Мы носим костюмы и говорим по мобильнику, но мы — не люди! Когда ты уже в это поверишь?! — Я всхлипнула, хватая ртом воздух. — Ты же знаешь, что у меня был выбор…
— Ты говорил, что не было….
— Потому что я его нам не оставил! Я хочу только тебя, иметь детей с тобой, а не делать их в пробирке! Ты же вчера едва не умирала от страха, когда спрашивала меня об этом, что изменилось сегодня?! — рычал Аарон в трубку. — Я бы хотел почувствовать себя виноватым, но не могу! Хочешь наказать меня за это?!
— Я… — тяжело сглотнула, — хочу разобраться… для себя…
— Не делай глупостей, — выдохнул он глухо. — Я… не знаю, чего ты еще хочешь. Просить тебя о прощении? За это?
Внутри что-то снова натянулось и дернуло с такой силой, что я пошатнулась.
