Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Бран уже видел несколько раз этого пресвитера, и конечно это оказался совсем другой человек, не тот, кому мальчик передавал письмо Лигии. Это был еще один обман Первосвященника. Подставной Лазариил и поддельное письмо, с помощью которого послушника пытались убедить, что Гестионар Овир виновны в появлении Унхасаев. Настоящий Лазариил оказался серьезным и доброжелательным человеком лет тридцати пяти. Все монахи уважали его, и он уже какое-то время руководил ими, пока они были в изгнании. Поэтому выбор нового Первосвященника был очевиден. Лазариил не походил на добродушного, ласкового старичка, как часто изображали Первосвященников, но был умен, решителен и готов возглавить монашество в это непростое время.
Внизу перед воротами расположилось не меньше сотни писцов. Каждое слово, произнесенное сегодня, будет записано на бумагу. И этим же вечером сотня глашатаев помчится из Мирограда, чтобы разнести новые указы по всему материку. Сегодня будет твориться история. То, что останется потомкам в книгах летописей.
Началось все с выступления Лазариила. Он во всех красках описал, какое тяжелое испытание постигло Санпаттерийский материк, призвал всех сплотиться после таких ужасных потрясений и не гнушаться протянуть ближнему руку помощи. Потом перешел к тому, что заговор был раскрыт, и во всем повинен оказался Нечистый, через своих слуг сеявший смерть и раздор среди людей. Толпа заволновалась, несколько голосов громко поинтересовались: «А как же ведьмы?» Лазариил, не дрогнув, пояснил, что никаких ведьм не существует. А та охота, что велась на женщин с необычными волосами, – еще одни происки Нечистого с целью разжигания враждебности между людьми. Сейчас все гонения на женщин строго запрещены и будут жестоко караться. Призванные в армию рекруты также будут отпущены домой, но после прохождения учений.
Пришло время рассказать о гибели Первосвященника. И здесь Лазариил вновь применил навыки красноречия. Вся площадь рыдала над его историей о том, как Первосвященник разгадал заговор Нечистого, как выявил его слуг и героически сразился с ними. Как скончался от многочисленных ран, но смог вернуть мир и безопасность всему материку.
Затем слово взял градоправитель. Он также в лучших словах припомнил все этапы властвования Первосвященника, отдав дань его уму, дальновидности, смелости, набожности и, конечно, милосердию. После под всеобщее ликование новым Первосвященником был объявлен Лазариил. На бархатной подушке ему торжественно преподнесли резной деревянный посох – символ власти Первосвященника. И Лазариил с честью и достоинством принял его, принеся клятву всеми силами исполнять долг Первосвященника и служить опорой пастве своей.
Вскоре после этого Лазариил, градоправитель и прочие официальные лица покинули надвратную площадку. Только народ не спешил расходиться. Торговцы ближайших лавок, владельцы трактиров разбивали шатры на площади, катили бочки с квасом, медом и пивом, несли закуски. Гуляния только начинались. Люди еще не раз в этот день успеют помянуть скорбным молчанием почившего Первосвященника и с шумом и радостью выпить за здоровье нового.
Всеобщее ликование влекло за собой любого, кто его касался. Только Бран, словно в воду опущенный, сидел на лавке на вершине одной из башен рядом с Лигией. Он чувствовал полное опустошение. Еще одна неприглядная завеса открылась перед ним.
– Что это такое было, Лигия? – непонимающе спросил он. – Почему ничего не сказали про Гестионар Овир? Как будто вас вообще нет! Ведь без вас монахи бы не одолели Унхасаев. А Первосвященник? Почему ото всех скрыли правду? Почему не сказали, что это он повинен в появлении слуг Нечистого?
– Вера, Бран, – грустно улыбнулась Лигия. – Нельзя подрывать ее основы. Нельзя позволить людям сомневаться в ней. Вера в Отца Небесного и непогрешимость монахов – то немногое, что хоть как-то поддерживает единство стран и относительный порядок. Поставь под сомнение веру – и быстро найдутся те, кто погрузит весь материк в хаос и междоусобные войны. Поэтому вера и власть монашества должны оставаться сильными. А значит, Гестионар Овир никогда не будут официально признаны. И правда о Первосвященнике никогда не выйдет за границы монастырских стен. Поэтому и ты должен будешь молчать и держать эту правду при себе.
– Значит, все ложь? – Голос Брана дрогнул, злые слезы подступили к глазам. – Все, что написано в житии, все, о чем говорят монахи?
– Ну почему все? Нет, я так не думаю. Но ты должен понимать, что монахи тоже люди. Со своими слабостями, страхами и даже пороками. Вполне возможно, что и Первосвященник когда-то начинал как благодетель. Возможно, принимая посох, он искренне мечтал служить людям и заботиться о процветании страны. Но в политике, Бран, нет места человечности. Да и неограниченная власть, богатство и роскошь никогда не делают человека лучше. Они сгубили не одну душу.
– Но все будут думать, что Первосвященник был великим героем и спасителем? И так запишут в его житии?
– Да, – подтвердила Лигия.
– И все только ради укрепления веры?
– Да.
– Но как же моя вера? Как я могу дальше оставаться в монашестве, зная правду?
Лигия ласково взъерошила его светлые волосы.
– А разве твоя вера в Отца Небесного держится только на Первосвященнике? Разве Отец Небесный заключен только в высоких белых стенах, золотом куполе и разодетом монахе? Нет, Бран. Он везде и в каждом. Он в людях, простых и честных. В добрых и самоотверженных поступках. – Она приложила ладонь к его груди. – Он у тебя вот здесь.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
