С губ каждого из находящихся в лагере, разбитом на поляне, сорвался облегченный вздох, когда Вейн после нескольких часов беспамятства наконец открыл глаза. Дани проспала после этого как убитая. Спали Скользящие по очереди, не в межпространстве, а в видимой Алексии реальности — после появления на изнанке Бездны ассасинов Венетри оставаться беззащитными там никто не рисковал.
На четвертые сутки после нападения их разношерстная группа, отдохнувшая и полностью исцеленная, продолжила путь. Алексия молила Безымянных Богов, чтобы те смилостивились над ними и больше не посылали им испытаний — до того момента, пока не покажутся стены лаборатории Венетри, конечной цели их путешествия.
Но, как известно, Безымянные Боги редко прислушиваются к молитвам…
Скользящие и сестры Атрейс проходили мимо небольшого леска, когда из-за деревьев появилась она.
Дрессировщица.
Те же длинные ноги, чуть поджатые и не касающиеся босыми пальцами земли, те же черные волосы и миловидное лицо. Все те же смертоносные плети в обеих руках.
Харм без промедления пустил стрелу, которая угодила в плечо Дрессировщицы. Тварь Бездны закричала от боли, в ее глазах вспыхнула бесконтрольная ярость. Алексия напряглась, готовая уворачиваться от опускающихся плетей. Но вместо того, чтобы обрушить плеть на обидчиков, Дрессировщица выкрикнула что-то на непонятном языке и взметнулась вверх на недосягаемую высоту.
Глядя, как она превращается в вихрь, постепенно тающий в воздухе, Алексия услышала злобное низкое рычание. Переведя взгляд с неба на землю, она вдруг отчетливо поняла, за что исчезнувшую тварь Бездны прозвали Дрессировщицей.
Из раскинувшегося неподалеку леса к Скользящим сбегались однорогие клыкастые звери, покрытые чешуйчатой броней. Броганы. Сжав Бьянмарн в руке так, что побелели костяшки пальцев, Алексия приготовилась дать им отпор. Харм пускал стрелы, а она, вспоминая их недавние тренировки, на расстоянии зажигала их. Несколько броганов упали, даже не успев добраться до группы, с остальными пришлось сражаться, призвав на помощь и боевые умения, и чары.
И в тот момент, когда дикие слуги Дрессировщицы были повержены, появилась и она сама. Алексия едва успела увернуться от плети, с резким звуком опустившейся на землю. Ярость от осознания, что тварь Бездны может во второй раз ускользнуть от нее, придала Алексии сил. Схватив Дрессировщицу за руку, она зашипела от боли, похожей на боль от ожога, но ладонь не разжала. Выронила Бьянмарн и второй рукой сжала руку твари. Крутанула ее запястья, заставляя закричать от боли и уронить на землю плети-молнии. Упершись каблуками ботинок в землю, Алексия подалась назад и с силой потянула Дрессировщицу на себя.
Тварь Бездны не успела отреагировать на резкий рывок. Харм вновь поразил ее стрелой, и Дрессировщица жалобно взвыла. А Вецвольд уже подбежал совсем близко, занося над ее головой меч.
— Подожди! — что было сил закричала Алексия.
Вецвольд остановился, пораженный и сбитый с толку, но руки с мечом не отпустил.
— Не убивайте ее! Харм, не стреляй! — снова крикнула она.
Тварь Бездны вырывалась, и Алексии вновь пришли на помощь иглы с парализующим зельем, высунувшиеся из перчаток и вошедшие в горло Дрессировщицы. Но то ли зелья на иглах осталось мало, то ли тварь Бездны была устойчива к подобным чарам, но на нее они подействовали иначе, нежели на ассасина Венетри или стражей в их лаборатории. Дрессировщица упала на колени, но по-прежнему пыталась вырваться… ровно до тех пор, пока ее взгляд не упал на правую руку Алексии.
На браслет Сновидицы — причину тому, почему Алексия наказала Скользящих не трогать тварь Бездны.
Она мучительно пыталась понять, почему камень на браслете, который, по заверениям ее отца, должен был привести ее к Сновидице, вдруг загорелся ослепительно-белым цветом, таким сияющим, что стало больно глазам.
— Алексия, что ты творишь? — с изумлением выдавила Дани.
Но ее изумление стало сильнее в стократ, когда Дрессировщица — безжалостная тварь Бездны со смертоносным оружием в руках, — провела длинным пальцем, окруженным странной черной дымкой, по камню на запястье Алексии и… заплакала.
Скользящие застыли, Алексия явственно видела потрясение на их лицах. Никто не понимал, что происходит, но она, заглядывая в глаза Дрессировщицы необычного — необыкновенного — золотого цвета, наконец все поняла.
В тот момент, когда Алексия попросила Джувенела пойти по следу Сновидицы, он вернулся с застывшим в глазах ужасом. Сказал, что, очнувшись, видел вокруг себя лишь непроглядную тьму — и, контрастом, ослепительное сияние камня. Тогда они решили, что он находится в недрах самой Бездны, и, наверное, были правы. Ошиблись они лишь в одном, сделав поспешный вывод, что Сновидица мертва.
Но что, если она никогда не была мертвой? Что, если однажды проведенный ею ритуал, породивший Слияние и переплетение двух миров, изменил ее, превратил… в тварь Бездны.
Что, если каждая из встреченных ими тварей Бездны — как то существо с цепями вместо рук — когда-то был поглощен, искажен Бездной… и когда-то был человеком?
— Сновидица, — прошептала Алексия. — Ты — Сновидица.
Дрессировщица вздрогнула — такой обыденный, по-человечески беззащитный жест, — взглянула на нее странным взглядом. Ярость ушла, ушло и отрешенное выражение, которое роднило ее с куклой. В глубине темных глаз искрилось нечто… похожее на жизнь. Она сказала что-то, и снова на языке, который Алексия слышала впервые.
— Сновидица? — почти хором воскликнули Вецвольд и Рейнара. Дальше солировала маг вуду: — Алексия, ты в этом уверена?
— Более чем, — ответила она, накладывая на Дрессировщицу сонные чары. — Ну же, помоги мне. Тебе нужно заснуть. А потом мы придумаем, как высвободить твой разум из этого странного и чужого тебе тела.
Сновидица словно услышала и поняла ее призыв — закрыла глаза и мягко легла на землю. Алексия знала — засыпает она не сама, но позволяя ей манипулировать своим сознанием, что было куда важнее. Дрессировщица доверяла той, на чьем запястье увидела браслет с принадлежащим ей камнем. Эта вещица всколыхнула в ней воспоминания, прежде надежно запертые в теле твари Бездны. Пробудило нечто давно дремлющее в недрах ее души.
Алексия спеленала ее обездвиживающими чарами и наказала Вецвольду надежно спрятать ее в межпространстве, чтобы ассасины Венетри до нее не добрались — спрятать до тех пор, пока она не придумает, как разбудить в Дрессировщице человечность и способность говорить. И воспоминания, которые ей были так необходимы.
Когда Вецвольд вернулся с изнанки Бездны, Алексия оглядела Скользящих и Абигайл, в глазах которой читался искренний детский восторг от столкновения с неизведанным.
— Вы понимаете, что это означает? — тихо спросила Алексия. — Если мы отберем у Венетри Печать Силы и найдем способ снять проклятие со Сновидицы… У нас есть шанс раз и навсегда остановить Слияние. Раз и навсегда отрезать Бездну от Альграссы.
