Дар управления временем снова был со мной.
— Ты ведь теперь можешь вернуться к себе, — печально улыбнулась Агнесс.
— И вернусь, но только после того, как вытащу тебя отсюда, — твердо сказала я. И как бы мне ни хотелось вернуться в знакомую и такую восхитительно предсказуемую и безопасную реальность, я не могла сделать этого, не увидев Кристиана и все ему не рассказав. Но это потом, а сначала нам с Агнесс нужно выбраться из поместья. — Что будем делать с Селин?
Взяв Селин за руку, Агнесс подвела ее кровати и коснулась ее лба.
— А теперь спи.
И Селин, как тряпичная кукла, упала на постель. Итак, одна проблема была решена, но осталась главная: открыть дверь и выбраться на свободу.
По массивной каменной лестнице мы спустились вниз. Агнесс держалась чуть на расстоянии, шла, опустив глаза долу — как всегда делала прежде. Я же невинным взглядом встречала взгляды попадающихся навстречу ведьм — подобострастные, холодные или настороженные. Уверена — каждая из них знала, что сегодня вечером лорд Алвор Рейн провозгласит меня Верховной ведьмой. К счастью, они и не догадывались, что на этот вечер у меня совершенно другие планы.
Когда мы оказались у двери, я торопливо шепнула Агнесс, кивая в сторону группки оживленно болтающих ведьм:
— Я их отвлеку, а ты попытайся понять, как открыть дверь. Если получится — дай мне знак.
Договорив, я направилась к ведьмам и завела с ними беседу. Интересовалась разными видами чар, о которых услышала от Агнесс, спрашивала, сколько времени уйдет на то, чтобы им научиться. Хотя этот разговор был лишь отвлечением внимания, я даже расстроилась, когда узнала, что стать настоящей ведьмой не так - то просто. Для начала нужно было тратить огромное количество времени на обряды, которые были призваны разжечь во мне искру силы. А затем — постоянно практиковаться в наложении простейших чар, и, только освоив их в совершенстве, постепенно усложнять задачу. А скорость зависит от силы искры, мастерства учителя и усидчивости ученицы.
Разговор о магии так увлек меня, что я на несколько минут позабыла о нашем плане. Вспомнила только тогда, когда за спиной раздался голос… Верховного колдуна.
— Что это ты там делаешь?
Похолодев, я стремительно обернулась. Так и есть — лорд Алвор Рейн спускался по лестнице, пылающими от гнева глазами глядя на застывшую у двери Агнесс. За несколько мгновений он преодолел разделяющее их расстояние и схватил ведьмочку за волосы.
— Как ты умудрилась сорвать печать?
Агнесс вскрикнула. В занесенной для удара тонкой руке я увидела знакомый кинжал с наложенными на него отравленными чарами. Окружающие меня ведьмы ахнули, а кинжал… полетел в стену, будто отброшенный невидимой рукой, а на деле — волей Верховного колдуна.
— Ах ты мерзавка! — вскричал он с побагровевшим от гнева лицом. Агнесс попыталась вывернуться, но добилась лишь того, что лорд Рейн взял ее за шею, впечатал в дверь и поднял вверх легко, как пушинку. Носки грубых ботинок Агнесс не доставали до пола.
Я бросилась вперед, понимая, что случится нечто страшное. Если верить тому, что я успела услышать за недолгое нахождение в ковене, лорд Алвор Рейн чужих ошибок не прощал. На этот раз запечатыванием силы Агнесс отделаться не сможет.
Я видела глаза Агнесс, в которых плескался и страх, и боль, и ненависть. Наверное, она пыталась повторить с колдуном тот же фокус, что с Селин, и подчинить себе его волю. Но лорд Рейн был слишком силен.
Из глаз Агнесс вдруг потекли кровавые слезы, а кожа побледнела как мел. Я понимала, что Верховный колдун убьет Агнесс, если я не вмешаюсь. У меня был только один-единственный шанс ее спасти.
И я его не упустила.
Я бросилась вперед и прежде, чем Алвор Рейн обернулся, вонзила в его руку Кинжал Праха, который все это время прятала в рукаве. Я хотела лишь выиграть время, чтобы Агнесс, пользуясь своей силой, сумела обездвижить или нейтрализовать его.
Но случилось то, чего я меньше всего ожидала.
Лезвие вошло в плоть Рейна словно в масло, и в то же мгновение по его телу начала распространяться чернота. Как проказа, она с сумасшедшей скоростью поражала кожу колдуна — сначала руки до кончиков ногтей, потом шею и голову — вплоть до снежно-белых волос, тут же будто покрывшихся сажей. И в тот момент, когда лорд Алвор Рейн с головы до ног покрылся чернотой и стал походить на обуглившийся труп, он вдруг… просто рассыпался на части, оставив после себя только оседающий на каменный пол прах.
Кинжал Праха, полностью оправдавший свое название, сжег душу Верховного колдуна и сгорел дотла сам.
Воцарилась тишина, а мне вдруг стало все безразлично — выберемся мы из поместья или же ведьмы поймают нас. Я убила человека. Я только что убила человека. И хотя лорда Алвора Рейна язык не поворачивался назвать невинной жертвой, это не отменяло того факта, что на моих руках отныне была чужая кровь.
Я не слышала, что исступленно кричит мне Агнесс. Я просто стояла и оторопело смотрела на хлопья пепла, как черный дождь падающие вниз. Кто-то схватил меня за руку, и поволок вперед. И только когда в мои легкие ворвался свежий воздух с ноткой вереска, я поняла, что мы с Агнесс наконец свободны.
Вот только свобода эта имела горький привкус чужой смерти.
Глава тридцать девятая #2
После того, как Агнесс запечатала дверь с обратной стороны, не давая ведьмам шанс опомниться и броситься в погоню за нами, мы направились в сторону Ант - Лейка. Теперь, когда со мной Агнесс, а Алвор Рейн мертв, уже не нужно было бояться, что ведьминские чары собьют нас с пути.
Я молчала, слишком ошеломленная произошедшим, а Агнесс, робко поглядывая в мою сторону, не решалась нарушить тишину.
— Мне так жаль, что ты потеряла Кинжал Праха… — сказала она через час пути.
— Я все равно никогда бы его не убила. Я вообще не думала, что когда-нибудь кого - нибудь убью, — опустошенно отозвалась я.
— Розали, мне жаль… Это все из-за меня.
— Нет, Агнесс. Не хватало еще, чтобы ты себя винила! — устало ответила я. — Что случилось, то случилось, ничего уже не вернуть. Да к тому же… Даже зная, к чему это приведет, я бы не позволила Алвору Рейну тебя убить. Он был прав в одном: иногда приходится принимать тяжелый выбор, чью жизнь сохранить, а чью — обречь на погибель.
Агнесс тронула меня за руку и благодарно заглянула в глаза.
— Для меня никто и никогда не делал ничего подобного, — прошептала она. — Я говорю не об убийстве, а о жертве. Никто и ничем для меня никогда не жертвовал.
Я мимолетно ей улыбнулась. Агнесс заслужила свободы — после всех унижений, что ей пришлось вытерпеть. После без малого двух лет, проведенных в качестве энергетической подпитки для ведьм.
Мы добрались до «Лавандового приюта», когда на Ант-Лейк уже опустилась ночь. Разбитая, я мечтала лишь о чашке свежесваренного кофе или, на худой конец, чашке бодрящего травяного чая Дори Эйзерваль. Хотелось увидеть Кристиана и все ему рассказать — абсолютно все, без утайки. Я знала — он меня поймет. И наверняка найдет нужные слова, чтобы меня успокоить.
