Сердце стучало все медленнее. Стефан впервые задался вопросом: как его тело может находиться в движении, в то время как сердце останавливается.
Возможно, последнее являлось чем-то фантомным, как крики Линдры, которые он никогда не слышал. Неожиданно для себя самого Стефан сбавил скорость. Не то чтобы вылететь на всех парах к пруду казалось ему отличной идеей, но и останавливаться он не собирался. Вдоль хребта прошел озноб, шерсть вздыбилась, уши сами прижались к голове, а в горле зародилось утробное рычание, готовое в любой миг вырваться из оскаленной пасти.
Стефан чувствовал подрагивание верхней губы, но никак не мог заставить себя сомкнуть челюсти. Ла Сови потребовалось еще несколько секунд на то, чтобы понять: тело перестало ему подчиняться. Волк проснулся и обнаружил рядом опасность. Он не был трусом и готовился ринуться на противника в любой миг, не думая о последствиях. Главным врагом зверь выбрал ведьму. Угроза, исходившая от нее, ощущалась куда сильнее, чем от Адель, замершей неподалеку. Хищник лишь на краткий миг отвлекся от Линдры, чтобы взглянуть на девушку, но этого оказалось достаточно. Стефан по ее губам прочитал собственное имя, и его будто выдернуло из волчьей шкуры. Он зажмурился от неожиданности, но перед сомкнутыми веками стояло лицо жены, выражавшее одновременно вину и боль.
— Это еще что такое?!
Визг блондинки резанул по ушам, заставив скривиться. Стефан вскинул голову, немного приподнявшись на руках.
— Это сюрприз, — ответил он со всей возможной любезностью. — Надеюсь, неприятный… Линдра?
Женщина фыркнула:
— Докопался-таки до истины! Ну, и как она тебе?
Ла Сови мотнул головой и кое-как сел, сгруппировавшись. Он отчаянно жалел о том, что дамы встретили друг друга именно здесь, а не там, где осталась его одежда.
— Приятно узнать, какой сволочью на самом деле был твой отец?! Он клялся мне в вечной любви, а сам бросил, как только на горизонте появилась та, что смогла предложить достаточно денег в обмен на его титул!
Стефан удивленно вскинул брови.
— Позволю себе маленькое уточнение. Ла Сови оказались на грани банкротства из-за нескольких весьма неудачных сделок деда. Все бы ничего, если бы на нашем попечении не было уймы заведений, фактически существовавших за счет финансов семьи. Заведения эти, ровно как их персонал вместе с обитателями и посетителями, не представляли интереса ни для Короны, ни для частных благодетелях, предпочитавших заниматься благотворительностью в весьма умеренных масштабах. А в целом, если считать сволочью каждого, кто в серьезных вопросах действует, руководствуясь долгом, а не чувствами, можно заклеймить почти весь свет.
— Да плевать мне на весь свет! — взвилась Линдра.
— Ну, это несомненно, — согласился Стефан. Ведьма открыла рот от подобной наглости.
— Какой-то ты подозрительно спокойный, — она прищурилась и медленно повернула голову к Адель. — Неужто последний оборот заставил поверить, будто очередная женушка в тебя влюбилась?
Ла Сови уловил легкие изменения в голосе бывшей любовницы. Она начинала нервничать, а это могло привести к нежелательным последствиям.
— Адель, — обратился он к супруге преувеличенно официальным тоном, — будьте любезны, поделитесь с госпожой ведьмой своими чувствами по отношению ко мне.
Стефан понимал: Адель не так искусна в словесных играх, как он, но очень надеялся на ее сообразительность, и не только на сообразительность. С ведьмой не всякий архимаг справится, поэтому вариант померяться силой с Линдрой Стефан оставил на самый крайний случай, если супруга с ее опытом, приобретенным в стенах Академии, ничего не придумает. Впрочем, непривычный жест, в котором она сложила ладони, весьма обнадеживал.
— Чувствами? — вопрос девушки был начисто лишен эмоциональной окраски, что несказанно успокоило Стефана. — Мы с господином ла Сови вполне сносно ладим, однако я не в силах забыть того факта, что он купил меня как племенную кобылу, путь и за шестьсот тысяч золотых.
Линдра рассмеялась.
— Да-а-а, — протянула она, — не везет тебе с женщинами, Стефан! Не любят они тебя.
Мужчина вздохнул якобы от огорчения.
— Не любят, — согласился он. — Однако нелюбовь не помешала Арин забеременеть. Уж поверь, ребенок был мой.
— Ты так считаешь? — с издевкой спросила ведьма.
— Уверен. Арин была хорошей девушкой, а окажись она неразборчивой в связях, как говорили одно время в свете, я бы учуял запах другого мужчины. Забеременела она от меня, что в принципе невозможно из-за твоего проклятья. Но с другой стороны, и я не такой моральный урод, каким бы ты желала меня видеть. Чары сработали не так, как задумывалось. Тебе ведь даже жен моих убивать пришлось.
Чем они, кстати, не угодили?
— Не смей задавать мне вопросы! — вспылила Линдра. В раздражении она взмахнула рукой, щеку Стефана тут же обожгло болью. К подбородку устремилась тонкая теплая струйка, но мужчина не стал вытирать кровь.
Равнодушие жертвы, как ни странно, успокоило Линдру.
— Мне нужно придумать, как наиболее изящным способом избавиться от вас с учетом изменившейся ситуации, — она вернулась к любезному тону.
— Придумывай, — разрешил Стефан, — а я пока поразмышляю вслух. — Не дожидаясь согласия ведьмы, он продолжил: — Полагаю, после того, как проклятье вступило в силу, ты начала испытывать трудности с магией. Что-то ее вытягивало, и чем дальше, тем больше. В итоге ты решилась на кардинальные меры и убила Селин, Арин и Кларис, вот только это ни к чему не привело. Сейчас ты созрела для того, чтобы пойти ва-банк и устранить меня, дабы род ла Сови оборвался, и проклятье свершилось хоть так.
Линдра демонстративно не смотрела в сторону Стефана, но тот был уверен: она внимательно его слушает.
— Боюсь разочаровать — моя смерть тоже ничего не даст. Понимаю и то, что слова, которые я собираюсь произнести, не изменят мою участь, но… осечка с проклятьем случилась вовсе не из-за твоей молодости и неопытности.
Линдра повернулась всем корпусом в его сторону:
— С чего ты взял, будто я была молода и неопытна?
Стефан пожал плечами:
— Простое предположение. Только в юности мы поддаемся чувствам настолько, что забываем о последствиях своих поступков и об осторожности. А ты была весьма неосторожна. В своем дневнике отец очень подробно описал вашу последнюю встречу, и я не сомневаюсь: твое проклятье он воспроизвел слово в слово.
Охваченная эмоциями, ты указала причиной, по которой собираешь наложить чары, его нелюбовь к тебе и то, что он играл твоими чувствами, а это было не так. Я читал записи — отец любил тебя всю свою жизнь, даже несмотря на твое предательство.
— Как это трогательно, — Линдра скривила губы.
— Еще чего! По-моему, это глупо. Впрочем, это совершенно неважно. Я не столь наивен, как мой родитель, и совсем не склонен к всепрощению, поэтому не сомневаюсь, что задуманное ты доведешь сегодня до конца.
