— Я настолько нежеланный гость, что вы готовы со второго этажа выпрыгнуть? — поинтересовался давешний чернявый нахал, ногой подвигая цветы к столу.
— Нет, простите, — мяукнула Арьере, разглядывая воплощённый кошмар цветочницы. — Просто это так неожиданно…
Понятно, куст оказался никаким не кустом, а корзиной с цветами, эдаким букетом. Хотя можно ли называть букетом сооружение, высотой по плечо взрослого мужчины? Наверное, всё же нет.
— Поверьте, ещё большей неожиданностью стало понимание, что Небо свело меня с той самой Крайт, — очень вежливо, очень светски и почти даже правдоподобно заверил хлыщ, поклонившись. — Оправдать своё тугодумие я могу лишь… Честно признаться, ничем я его оправдать не могу. Поэтому остаётся только просить прощения. Не откажитесь принять в знак моего глубочайшего раскаяния этот маленький подарок.
Брюнет запустил руку вглубь флористического монстра, выудил бархатную коробочку, раскрыл её, поставил на стол, развернув к Тиль, снова шагнул назад. Оперся о трость, смиренно потупив взгляд.
— И что вы узнали этой ночью? — поинтересовалась Тильда, вдоволь налюбовавшись сдержанными, но несколько снисходительными переливами света на гранях чистейших сапфиров. — На землях Крайтов обнаружена золотоносная руда? Впрочем, нет. Наверное, алмазные копи!
— Ни о чём таком мне не докладывали, — скромно признался наглец. — Повторяю: это всего лишь знак моего раскаяния за вчерашнее поведение.
— С чего бы такие перемены? — проворчала Арьере, отлипнув от подоконника и пытаясь платком промокнуть безнадёжно испорченный гроссбух. — Прошу вас, уберите ваши знаки, а то испачкаются ненароком.
— То есть, вы отказываетесь их принимать? — уточнил посетитель.
— Извинения приму, остальное нет.
— Как вам угодно, — ничуть не расстроился брюнет, захлопывая коробочку и убирая её под сюртук. — Но цветам придётся остаться у вас, обратно я их не поволоку. Разрешите присесть?
— А вам требуется моё разрешение?
— Я просто пытаюсь быть вежливым.
Гость, действительно, кажется, не нуждавшийся ни в каких разрешениях, с явным удовольствием устроился в кресле, снова, как и вчера, закинул ногу на ногу, положив трость поперёк колен.
— Что вам от меня теперь потребовалось? — не слишком дружелюбно поинтересовалась Тиль, пытаясь оттереть пальцы — с кожей чернила расставались ещё менее охотно, чем с бумагой.
— Совершенно ничего, — заверил брюнет. — Повторюсь, вчера я совершил страшную глупость. Но кто бы мог подумать, что в этой глуши можно встретить саму госпожу Крайт! Согласитесь, предположить такое сложно.
— Моя фамилия Арьере, не Крайт.
— Но свои работы-то вы публиковали как Крайт, — эдак ненавязчиво напомнил наглец.
— К-какие работы?
Тильда тоже села, понимая, что хлопать глазами, будто кукла, не слишком умно, но открыть рот от удивления было бы гораздо глупее, а ведь тянуло ещё и спросить: «Вы меня ни с кем не путаете?».
— Вам все перечислить? — тонко усмехнулся брюнет. — Лично на меня наибольшее впечатление произвела «Метаморфоза поведенческих реакций, обеспечивающих изменение расстояния между спиритом и стимулом в зависимости от…»
— Я поняла.
— Вы знаете, эта монография имела большой резонанс и на континенте, и в колониях.
— Знаю.
— Жаль, что вы перестали писать.
— Ушла в практику, — совсем уж хмуро буркнула Арьере. — Вы спиритуалист?
— По большому счёту, я бездельник, увлекающийся танатологией, спиритизмом и спиритуализмом, — сообщил брюнет. — Правда, моё хобби приносит неплохие дивиденды.
— Так что от меня нужно?
— Вам не кажется, наш разговор напоминает теннисный сет? — приподнял бровь посетитель. — Мяч то по одну сторону сетки, то по другую. К вам на самом деле есть предложение. Не спешите выставлять меня за дверь, ко вчерашнему оно никакого отношения не имеет. Для начала напомню своё имя: Арчер, ударение на «е».
— Оно должно о чём-то говорить? Кстати, это имя или фамилия?
— Вообще-то, да, но, видимо, сейчас не тот случай, — легко отмахнулся мужчина, вопрос проигнорировав. — Видите ли, я выкупаю здесь землю для того, чтобы основать собственное производство. Не так давно мне по случайности достались весьма интересные патенты. Вдаваться в подробности не стану, намекну лишь, что разработки связаны с принципиально новыми методиками кодирования спиритов. Так вот, ваше имя очень бы украсило моё предприятие. Ну а ваш опыт… — Арчер развёл руками, будто не в силах подобрать слов, чтобы описать, каких высот он может достичь с опытом некоторых дам. — В общем, я предлагаю вам партнёрство и соответствующий пай, естественно.
— Заманчиво, — согласилась Тиль, облокотилась о стол, пристроила подбородок на сложенные пальцы, хотела было улыбнуться сладенько, да решила, что это будет совсем уж лишним. — Думаю, вам стоит обсудить предложение с моим супругом. Надеюсь, вы сойдётесь в цене.
Брюнет помолчал, глядя в окно поверх плеча Арьере, поигрывая тростью. Паузу он тянул умело, не хуже профессионального актёра.
— Знаете, — сказал, наконец, задумчиво растягивая слова. — Исходя из собственного опыта, я вывел, что существует всего две категории дам. Не в обиду, но есть женщины-собаки и женщины-кошки. Первым непременно нужно быть при ком-то: при муже, любовнике, детях, родителях. Служить — вот предел их мечтаний. Некоторые притом и от страданий не отказываются. А кошки, они снисходят, когда сами посчитают нужным. Как правило, это такие вылизанные зверьки, искренне полагающие себя пупом мира просто потому, что они существуют. Но есть и другие. Пантеру когда-нибудь видели?
— К чему это вы сейчас?
— Знаете, я предпочитаю иметь дело с собаками, — Арчер встал, неловко качнувшись, налёг ладонями на трость, — с ними проще и комфортнее. Впрочем, против кошечек тоже ничего не имею, моих денег на них всех хватит. Но, затевать серьёзное предприятие что с первыми, что со вторыми одинаково глупо, согласитесь.
— Я по-прежнему не понимаю, к чему вы ведёте.
— Кажется, меня это не удивляет. А монографии ваши и впрямь были хороши. Наверное, ещё и они виноваты во вчерашнем недоразумении. Если я и ожидал встретить доктора Крайт, то представлял её более… — Хлыщ в очередной раз продемонстрировал злодейскую усмешку. — Короче говоря, в моём воображении она была способна не только на беззубую язвительность.
— Прошу прощения, что разочаровала, — выдавила Тиль.
И тон её не походил даже на «беззубую язвительность» — не слишком понятно с чего, только вдруг обидно стало так, что слёзы к носу комком подкатили.
— Не стоит извиняться, — светски отозвался Арчер. — Я пробуду здесь ещё дня три-четыре. При желании меня можно найти в гостинице. Всего доброго, госпожа Арьере. Кстати, на пантеру вы совсем не похожи.
