Гэмблер широко раскрыл глаза.
– И ты тоже?
Я пожала плечами и помотала из стороны в сторону головой, будто сама не была уверена в этом.
– Я… как будто ничего и нет. Просто ощущение.
– Словно лёгкий ветерок сорвал ветку и она легко и нежно царапает какую-то часть твоего сознания?
Я улыбнулась.
– Да, что-то в этом роде. Но может быть, ничего правда и нет.
– Нет, Бикс. Тебе хочется верить, что ничего нет, но ты сомневаешься. Будь ты уверена, что ничего нет, ты бы не затевала этот разговор.
Я кивнула в сторону Валлино. Пока Хара и Тоббл разводили костёр, он жевал овёс из мешка, однако то и дело поднимал голову, водил ушами и раздувал ноздри. Он не отводил уши назад, в сторону дороги, откуда шёл дым: там солдаты Бледной стражи разводили свой костёр, – но отводил их в другом направлении. Именно оттуда я и чувствовала эту «царапающую веточку».
– Я пойду на разведку, – сказал Гэмблер, – когда все заснут.
– Можно я с тобой?
– Можно, – ответил он. – Но ты наверняка об этом пожалеешь.
Уже очень скоро я сидела верхом на Гэмблере. Сначала он бежал, затем шёл, а потом, в полнейшей ночной темноте, стал красться. Я, как могла, старалась не поцарапаться.
Ветер то набирал силу, то стихал, не позволяя нам идти по запаху. Иногда мы останавливались и просто дышали, стараясь уловить ароматы местности: мха и лишайника, трав, земли, увядших цветов, разных видов растений. Все эти запахи… И что-то ещё.
Что-то, в чём никто из нас не был уверен.
– Ты меня дважды спасла, – сказал Гэмблер. – Если бы мне пришлось соблюдать Кодекс Чести Воббика, мне бы в благодарность пришлось спасать тебя шесть раз.
Я засмеялась.
– Ты и так меня уже не раз спас.
– А Тоббл прав, – задумчиво сказал он. – И что касается платы за спасённую жизнь. И что касается их заслуженного прозвища – Бездарные. Да, они маленькие и на вид смешные – но далеко не никчёмные.
– Давно сложившаяся несправедливость, – произнесла я.
– Но не для Тоббла, – ответил Гэмблер.
Вдруг тишину нарушил какой-то звук. Мы замерли.
– Человеческий крик? – спросил Гэмблер.
Я кивнула. Мы осторожно пошли в сторону, откуда доносился крик, притормаживая, когда услышали его ещё раз, теперь уже ближе и пронзительнее.
Невдалеке вдруг полыхнуло пламя.
– Жди тут, – прошептал Гэмблер.
– Думаю, с тобой мне будет безопаснее.
Гэмблер полз так, как это умеют делать только большие кошки. Даже я, сидя у него на спине и имея от природы превосходный слух, не слышала звука его шагов. Казалось, он, крадясь сквозь высокую траву, даже не задевает её и прыгает по кочкам тише, чем падает на пол подушка.
Вдруг ветер сменил направление, и тот запах стал явственнее и по-настоящему нас встревожил.
Огонь. Дым. Горелое мясо.
Промелькнула мысль, что это могут быть охотники, готовящие добычу.
Но сердце подсказывало: это что-то более страшное.
52
Живой огонь
Мы переползли через огромный валун и увидели слабый огонь и догорающие дома, которые когда-то составляли небольшую деревню. Три дома уже тлели. Один человек ещё был жив. Его привязали за руки и ноги к молодым деревцам и развели под ним костёр, угли от которого теперь зловеще краснели в ночи.
Рядом с ним стоял высокий человек, к нам спиной, огонь отражался от его доспехов.
– Рыцарь Огня? – шёпотом спросила я.
Я почувствовала, как Гэмблер тут же насторожился.
Я вдохнула и задержала воздух, ища подсказки. Моё внимание привлёк один слабый, но всё же знакомый запах. Так пахнет человек перед смертью. И запах этот доносился вместе с другим – собачьей вонью.
Я сразу узнала запах Рыцаря, напавшего на нас на юге Сагурии, запах жуткого страха. Интересно, он по-прежнему служит Арактик? Неужели он не знает, что она разоблачена и впала в немилость? Он снова на задании?
Будто читая мои мысли, Гэмблер сказал:
– Он преследует нас из мести.
– Из мести?
– Нам удалось уйти от него. А Рыцарь, который не смог за это отомстить, недолго остаётся Рыцарем.
Подвешенный человек закричал от боли и злости:
– Можете держать меня над огнём, пока я не сгорю, но я не знаю, где они!
Голос странным образом напоминал чей-то, но из-за криков было трудно понять, чей именно.
– Я тебе верю, – сказал Рыцарь.
– Тогда отпусти меня!
Рыцарь засмеялся. Он отошёл от костра, вернулся с прутом в руке и потряс им в воздухе – на нём осталось несколько листков, сухие сразу облетели. Я с горечью осознавала, что человеку, подвешенному над огнём, грозит смерть.
И тут Рыцарь стал читать стишок:
Подгорай, но не гори.Сколько хочешь ты ори,О пощаде не моли…
Огонь, пылавший вокруг пленника всё это время ярким пламенем, погас, но теперь медленно стал пожирать жертву.
Для него стишок был своего рода инструкцией. Рыцарь тем самым обрекал пленника на верную погибель.
Я спрыгнула со спины Гэмблера. Молча и размышляя о том, как дальше быть, мы посмотрели друг на друга. Мы спорили без слов и оба понимали, что вмешиваться в происходящее очень глупо. Но понимали и то, что оставаться равнодушными не сможем.
Я видела, как Гэмблер выпустил когти, готовясь напасть на Рыцаря, ведь он тоже жаждал мести: этот Рыцарь подпалил ему мех на боках.
Я положила руку ему на плечо и покачала головой.
– Мы не должны его ранить, – сказала я шёпотом, хотя и была уверена, что Рыцарь нас не услышит.
– Что?
– Думаю, он нам пригодится. Кажется, у меня есть план.
Всё это время мы слышали крики бедняги, висевшего над костром. Пока он не сильно обгорел. Одежда его опалилась, но всё же была цела, так же как и его золотистые волосы.
Пока мы ждали, когда Рыцарь наконец уляжется спать, при каждом дуновении ветра я продолжала изучать запахи.
Я откуда-то знала этого мальчишку, однако из-за огня не могла уловить его запах. Может, я сталкивалась с ним на острове?
Наконец Рыцарь бросил на землю одеяло и повалился на него. Я прислушивалась к его дыханию. Когда уже была уверена, что он заснул, я сказала:
– Пора.
