— Вьючные стирхи медлительны, командир, но погонщик терпелив.
Оле стоял на крыльце дома и, что-то пережевывая губами, пересчитывал пальцы.
— Как так: всё бросить в одночасье. Не понимаю. — Бормотал он.
— Оле, — я постарался быть спокойным. — Жизнь дороже. Остальное всё наживное.
— Оно, конечно, так… Но жалко же.
— Спасать будешь не только себя, но и юного герцога и герцогиню-мать.
— Это ясырку-то твою? Так она не была замужем за герцогом. А прошлый ее господин был только графом.
— Была ясырка да вся вышла. Теперь она госпожа наша.
Оле пожал плечами, типа: как скажешь.
А я подумал, что титул для Альты надо придумывать другой. Не воспримут ее тут как герцогиню-мать, раз этого не утвердил покойный Ремидий. По указу старого герцога Альта только старшая дворцовая дама придворном штате.
— Элику с сыном с нами отправляешь? — спросил Оле.
— А с кем еще? — буркнул в ответ.
— Ну да, ну да… — шмыгнул он носом.
— Хватит причитать. Вьючь стирхов, — перешел я на приказной тон.
С собой я взял на гору два десятка штурмовиков с четырьмя ручными пулемётами. Думаю, достаточно будет. Всё же горными тропами пойдут не по шоссе. Коляску и шарабан на котором мы приехали на гору бросили на хуторе. А лошадей отдали под седла и вьюки.
Что с собой не взяли, закопали в разных местах по указке Оле.
Наковальню пришлось от Оле отдирать силой. Тот ее с собой взять намылился. Заставил вместо тяжелого железа взять больше еды и патронов.
— Наковальню новую в Риесте купишь, — привел я неубиваемый резон. — Серебра у вас достаточно.
Вот сыновья Оле фишку просекли на раз и с леверами не расставались даже на погрузке. Патронташами опоясались. Правильные пацаны растут.
Проводил всех до рудника горючего камня. Вывел в обход на старую тропу контрабандистов.
Поцеловал Альту, шепнув на ухо.
— Теперь ты главная тут. А в случае чего и в Реции всей. Береги сына. Один он у тебя остался. Надежда всего народа. Иначе не видать нам самостоятельности. Поглотит нас империя.
Женщина отмолчалась, но глаза ее были жесткие.
— Не молчи, — потребовал я.
— Я поняла, — только и сказала, тронув коня каблуками. Сына она держала в своем седле спереди.
Понятно. За сына она всех порвет как тигрица. Мне даже жалко стало тех, кто встанет у нее на пути. Не простит она никому смерть своего старшего ребенка.
Элика повисла на мне гирей.
— Я с тобой, — заканючила.
— Куда со мной? А кто за Митей присмотрит? — возмутился я. — Марш в голову колонны. Нам еще в столицу возвращаться, а там стреляют. Я приеду за вами, как только смогу.
— Не обманешь?
— Когда я тебя обманывал?
— Ну, если не считать твоих побочных детей, то вроде и никогда.
— То-то же, — поцеловал, и направил в нужную сторону, шлепнув по аккуратной попке.
Вроде послушалась. Хвала ушедшим богам.
К каждому сыну Оле я приставил по штурмовику, вроде персонального "дядьки", чтобы приглядывали за ними. Все же подростки еще, хоть и вооруженные.
С собой оставил пятерых автоматчиков, снайпера и Ягра с пулеметом. Остальные штурмовики теперь новая дворцовая гвардия герцога. А там, на месте, Альта сама разберётся. Все бумаги с нужными полномочиями и требуемыми печатями я ей выдал.
И сам я с пулемётом. Пулемёты у нас нового образца, облегченные. На заводе взяли. Всего-то десять килограммов, не считая запасных дисков. По пять на ствол. И запас патронов у каждого в ранце. Патронов много не бывает. Мало нам, но больше нам не унести. Тем более что всех своих лошадей мы в караван отдали. В столицу нам пешком предстоит прогуляться. Не близкий путь.
Проводили караван и принялись заметать следы на дороге, чтобы они не вывели возможных преследователей к руднику. Собирались заниматься этим до самого хутора. Но успели замести всего-то пару километров, как передовой дозор, который отправляли ниже хутора, маякнул, что по дороге к хутору движется вооружённая колонна. Судя по одежде — не пойми кто.
Пришлось, забросив импровизированные мётлы в кусты, сделать резкий марш-бросок до хутора.
Засаду устроили на повороте дороги в зелёнке.
В бинокль была видна разношёрстная толпа с неким подобием дисциплины. Шли по четыре в ряд колонной. Где-то пять-шесть десятков разношерстно вооруженных организмов. Банда, короче. И явно по наши души. Больше тут не за кем переться на мою гору.
Справа от колонны, отмахивая правой рукой, (левая как пришитая к боку — сразу видно застарелая привычка у человека саблю таскать), шел человек в распахнутой серо-голубой республиканской шинели и гражданском швицкой беретке на голове. Вроде как командир. Я его сразу и не узнал. А узнав выматерился длинно по-русски. Командовал этим сбродом бывший майор барон Тортфорт.
— Да когда же вы только кончитесь, чёртовы Тортфорты, — рыкнул я, нажимая на спуск курка, хотя для кинжального огня было еще далеко. Но уж больно меня переполнила ненависть.
Пулемёт затрясся в руках, изрыгая длинную очередь.
Ягр меня поддержал с другой стороны дороги.
А как забегали-то, как забегали они под пулями. Прямо тараканы под тапком. Жалко, что открытого пространства немного. Вдоль дороги всего. Порскнули находники по кустам и дальше в лес.
На дороге осталось лежать где-то три десятка неподвижных тушек. Плохо стреляем: половина врагов по лесам теперь шляется. Попробуй их оттуда выкури. Одно преимущество: мы знаем эти леса и горы, а они нет. Был ли среди этих куч падали Тортфорт — не разобрать. Да и некогда ими любоваться. Воевать надо.
А дальше всё по военной науке. Перекатами. Половина дорогу держит, половина отступает на новый рубеж и сама дает прикрытию спокойно отступить до нового рубежа. В каждой группе пулемёт.
Так, отстреливаясь, и сами ушли в зелёнку, отводя преследователей в сторону от рудника. Слишком много их и слишком мало нас. Добро хоть автоматического оружия у них вроде нет. Либо патронов мало. Стреляют по нам редко и только одиночными.
Но нас уже шестеро. Снайпер и один штурмовик убиты. Не удалось нам с Ягром всех врагов положить в первой засаде. Теперь бегай по горному лесу козочкой от охотников. И трудно сказать: сколько вражин осталось по нашу душу.
Вспомнил, как встретил Элику с козой на этой дороге сразу после попадалова сюда и, набивая патронами освободившийся диск, запел "Вечную любовь".
Что-что, а с женой мне повезло, как редко кому везёт. Красавица и характер хороший. Любит меня, что не так часто в семейной жизни бывает. Сына родила.
