Книга Возвращение катаров - Хорхе Молист

— Господин Беренгер, вице-президент аудиторского департамента. — Уайт представил его очень серьезным тоном. — Хайме, это инспектор Рэмси и специальный агент Бек из ФБР.

Он пожал руку негру примерно пятидесяти лет и белому с угловатым лицом и голубыми глазами.

— Инспектор Рэмси ведет расследование убийства Керта, а агент Бек с ним сотрудничает. Садитесь, пожалуйста.

— Господин Беренгер, Линда Америко работает в вашем департаменте, не правда ли? — без обиняков спросил Рэмси.

— Да, она — директор департамента. Но она работает не со мной, а с Дугласом, а с тех пор как его уволили, она подчиняется приказам Уайта. А что?

— Господин Беренгер, — снова взял слово Рэмси, — случилось трагическое происшествие, которое может быть связано с убийством президента студии «Игл». Мы будем благодарны, если вы поможете нам.

— Что произошло?

— Линда Америко была убита в своем отеле в Майами, в пятницу вечером.

— Что?! — Хайме словно ударили под ложечку.

— Мы хотим, чтобы вы вспомнили все, что с ней связано, — продолжал Рэмси. — Не заметили ли вы ничего странного в последнее время? Может быть, какие то слухи о ее личной жизни?

— Но как это произошло? Как ее убили? — Хайме вышел из ступора. В одну минуту чудесное утро понедельника превратилось в серое и зловещее, а разговор с Карен и Кевином в субботу перестал казаться захватывающей сказкой о рыцарях, принцессах и феях. Теперь все это превратилось в реальную угрозу.

— Дело находится в расследовании, и мы не можем дать все детали, — лаконично ответил Бек. — Вы знаете что-нибудь необычное об Америко?

— Нет. Ничего, кроме того, что знают все, и вы тоже легко узнаете. Несколько недель назад Линда со скандалом добилась увольнения своего шефа, Дэниела Дугласа, обвинив его в сексуальном домогательстве.

— Вы думаете, это может иметь отношение к ее убийству? — предположил Рэмси.

— Не знаю, — осторожно ответил Хайме.

— Господин Беренгер, — вступил в разговор агент ФБР. — Похоже, Линда Америко принадлежала к религиозной секте необычного характера. Вы что-нибудь об этом слышали?

— Я мало общался с Линдой. Мы никогда не говорили ни о религии, ни о политике. Религия могла стать причиной ее смерти?

— Это возможно, — ответил Бек. — Мы отрабатываем эту версию и некоторые другие. Может, Линда или кто-то другой упоминали что-нибудь, указывающее на ее необычные религиозные убеждения?

— Как я уже говорил, наше общение было поверхностным. Я ничего такого не помню. — Хайме пытался врать естественно.

— Знакомы ли вы с кем-нибудь, с кем Линда поддерживала отношения вне работы? — Бек продолжал расспросы. — Кто-нибудь звонил ей или заезжал за ней на работу?

— Я ничего не знаю о ее личной жизни.

На несколько секунд воцарилось молчание. Похоже, у Бека закончились вопросы, и он посмотрел на Рэмси.

— Хорошо, спасибо за помощь, господин Беренгер. Если вспомните что-то еще, просим связаться с одним из нас.

Рэмси вручил Хайме визитку, Бек сделал то же самое. Хайме отдал им свою.

— Спасибо, Хайме, — сказал Уайт. — Попозже инспектор Рэмси и агент Бек расспросят людей в твоем офисе про бедную Линду. Я уверен, что ты будешь всячески помогать расследованию и попросишь об этом служащих в твоем департаменте. К обеду будет опубликовано официальное сообщение о случившемся. А пока, пожалуйста, никому ни о чем не говори.

— Само собой. — Хайме встал и попрощался с полицейскими. — Если я могу чем-то помочь, я в вашем распоряжении.

— Спасибо, — ответил Рэмси. — Я уверен, что мы еще к вам обратимся.

Придя в свой кабинет, Хайме нашел на столе чашку с остывшим кофе. Он взял чашку и полил из нее деревца в горшках, стоящие в дальней части кабинета. Было холодно.

Он подошел к окнам. Лило как из ведра. Горы вдалеке не были видны, а пальмы клонились к земле под весом воды, которая падала вертикально. Ветра не было.

Это наверняка «Хранители Церкви». Причинно-следственная связь слишком очевидна, чтобы не связать эти события. Хайме подумал об Уайте, своем шефе: он наверняка в это замешан. Ему было сложно представить его как члена секты, но катары утверждали, что он — один из «Хранителей». Если это так, то этот мерзавец очень хорошо держался перед полицейскими. Ему, конечно же, тоже пришлось врать.

Он чувствовал опасность прямо здесь, в своем кабинете. Она мурлыкала, как невидимая кошка, и, казалось, протяни руку — и можно погладить ее спину. Но это ощущение не пугало Хайме, напротив, возбуждало. Он желал атаковать первым, каким угодно образом и прямо сейчас. Был ли это атавизм, унаследованный из его прошлого, от рыцаря на коне и с мечом в руках? Внезапно его заполнил страх. Не за себя — за Карен. Угроза нового преступления была реальна, и оно могло произойти очень скоро.

Он снял трубку телефона и после второго гудка услышал ее голос.

— Карен Янсен.

— Карен… — Связь оборвалась. Что такое? Он позвонил снова.

— Карен Янсен.

— Ка… — Снова связь прервалась. Была ясно, что девушка не хочет разговаривать с ним по телефону.

Хайме размышлял с трубкой в руках. Он был уверен, что она его узнала. Наверняка у нее веские основания, чтобы бросать трубку. Что происходит?

Дождь продолжал падать, неторопливый, но сильный. Холод и возбуждение заставили Хайме встать из-за стола и ходить большими шагами по кабинету. Затем он снова сел и попытался сконцентрироваться на работе. Сложная задача. Секунды текли медленно. Минуты тащились. Он должен был увидеть Карен, но никак не мог найти способ связаться с ней секретно. Внутренняя электронная почта? Она проходила через контрольный центр и не была стопроцентно надежной. Дьявол! Он не мог выносить этого. Если ему не придет в голову какой-нибудь способ, он лично побежит к ней в кабинет.

Ближе к полудню вошла Лаура и принесла почту. Среди конвертов выделялся один — большой, белый, с его именем, напечатанным на машинке, и припиской «Конфиденциально. Лично в руки». Конверт был запечатан липкой лентой. Хайме немедленно его открыл.

Внутри лежал всего один листок, с несколькими словами, отпечатанными на принтере: «Греческая закусочная в семь тридцать». Письмо было не подписано, но этого не требовалось.

День повернулся своей позитивной стороной: в конце концов, дождь совсем не повредит высохшим запрудам Лос-Анджелеса.

52

Прошло двенадцать минут после назначенного времени, и Хайме, наконец, вздохнул облегченно: он увидел, как входит Карен, отряхивая зонтик. Выражение ее лица было серьезным, она прятала покрасневшие глаза под темными очками, которые не соответствовали ни погоде, ни часу дня, ни пальто, надетому на ней. Но даже такая она была красива. Очень красива.