Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Нет, ни Жмур, ни его Жмуренок никогда бы не стали кичиться богатством. Впрочем, вопрос этот чересчур умозрительный, потому что ни Жмур, ни Жмуренок никогда бы богатыми не стали. Ни в том, ни в другом не было желания отбирать - только делиться. Да Жмуренок, дай ему возможность варить булат, раздавал бы свои великолепные кинжалы друзьям и знакомым, да его бы обвели вокруг пальца хитрые купцы, и он бы никогда не догадался, что его обманывают. Нет, такие, как он, не богатеют.
Интересно, догадается он продать шапку и сапоги? У Полоза не было детей, как и у большинства вольных людей, разве что те, о которых он никогда не слышал. И Жмуренок, в чем-то удивительно похожий на своего отца, вызывал в нем странные чувства. Да, иногда парень бывал невыносим - своей безалаберностью и легкомыслием, нежеланием продумать поступки хотя бы на два шага вперед. Но как Полоз забавлялся, наблюдая за ним, с самой первой встречи! Еще не взрослый, но уже и не ребенок, ощетинившийся, как ежик, и веселый, как щенок. Хороший парень, по-настоящему хороший парень. Честный и чистый. И Гожа так привязалась к нему - женщине тяжело без детей, а тут появилась возможность тетешкать птенчика, только что выпавшего из гнезда, привыкшего к материнской ласке. Да что говорить, и разбойники к Жмуренку привязались. Словно всю жизнь мечтали о сыновьях.
Что будет с мальчишкой в Кобруче? Как Полоз не подумал о такой переделке? Раз десять повторил парню, что тот должен бежать в случае опасности, а сам ни разу не представил, что будет после того, как Жмуренок убежит! Даже если бы не этот досадный арест, где бы они стали искать друг друга?
Глава IV. Балуй. Ущербные города Кобруча
Еще два дня Есеня искал Полоза, в городе и за городом. Дыру в городской стене ему показали местные ребятишки, промышлявшие случайным заработком на базаре. Когда Есеня, вспоминая, как они с Суханом и Звягой добывали деньги на пиво, пришел на базар в надежде кому-нибудь подсобить, первый же толстомордый торговец указал ему на кучку мальчишек, которые мерзли за торговыми рядами. Есеня сначала не понял, что тот имел в виду, но быстро разобрался: они стояли в очереди на заработок. Парень постарше, примерно ровесник Есени, следил за соблюдением очереди, а чтобы получить право подрабатывать на базаре в течение недели, нужно было заплатить ему медяк или отдавать половину заработанного. При этом никто не платил мальчишкам денег, за четверть часа работы давали тонкий кусок ржаного хлеба. Есеня прикинул в уме, сколько можно таким образом заработать за день, и понял, что медяка это не стоит. На медяк можно купить больше фунта хлеба!
- Пацанов обираешь? - спросил он у своего ровесника.
- Не твое дело.
- Да ну? - Есеня сдвинул дурацкий платок на затылок. - А если я тебя выгоню отсюда, что будет, а? Они без тебя не разберутся?
- Может, и не разберутся, - нагло ухмыльнулся парень. - Оболеховских не спросили.
Ребятишек было человек пятнадцать, и совсем малых, лет по семь, и постарше - лет по двенадцать. На Есеню посмотрели сразу все: кто с недоверием, а кто - с откровенным восхищением. Однако по их взглядам сразу стало ясно, что разберутся они и без этого малолетнего деляги.
У Есени от голода кружилась голова, но вздул он парня крепко - недаром разбойники валяли его по земле и били шипастой гирей цепа. Впрочем, противник его на поверку оказался слабоват и распустил нюни, пару раз получив по носу. С малыми-то воевать все горазды! Есеня отобрал у него котомку с хлебом - не меньше фунта набрал, гад. Мелькнула мысль, что надо забирать хлеб и сматываться: даже вольные люди грабили крестьян, когда есть было нечего, - но совесть не позволила. Есеня честно разделил хлеб между пацанятами, стиснув зубы и зажмурив глаза, вздохнул и пошел с базара прочь. Есть хотелось невыносимо.
- Эй, погоди! - окликнули его вскоре. Он оглянулся: двое старших ребят догнали его по дороге к городской стене.
- Погоди. Нечестно это. Мы сложились. Вот, возьми, - мальчишка протянул Есене целую горстку отломанных корочек. В котомке лежали половинки кусков; видно, теперь их разломили еще напополам.
- Да не надо, - Есеня глотнул слюну и отвернулся. - Я ж не вымогатель. Я просто так…
- Возьми. Мы по четверти отдали, не по половине.
Соблазн был слишком велик, и Есеня не устоял.
- Слушай, а может, ты с нами останешься, а? - попросил мальчишка, когда Есеня переложил сказочное богатство в карман, а одну корочку сунул за щеку. - Мы бы тебя вперед пропустили.
- Не надо, - хмыкнул Есеня. - Работайте сами. А этого гоните прочь, вас же много, а он один!
- У него батя стражник, пожалуется еще…
- Ну и что? Не отдавайте ему ничего. А если отбирать станет, сами стражу зовите.
- Здорово! - улыбнулся мальчишка. - А тебе что, есть нечего?
Есеня пожал плечами.
- Так ты в мастерские иди. Нас не берут, мы маленькие. А тебя возьмут. Там кормят два раза в день. И серебреник в неделю еще платят.
- Сколько? - Есеня чуть не присвистнул: ничего себе! Это получается, батька его в пятнадцать раз больше зарабатывал?
- Серебреник в неделю. А что? Здорово. Хорошие рабочие по полтора получают. А мастера - бывает и по два.
Мальчишки и показали Есене выход из города, через заброшенную, полуразрушенную башню. Но и у перевозчиков его ожидало разочарование. Там не только никто не видел Полоза, они еще и отдали их с Есеней котомки страже для досмотра, а те, не будь дураки, умыкнули вещи, оставшиеся без хозяев. Сказали, что отдадут, если за ними вернутся. Врали, наверно. Еще бы, из одних меховых одеял можно было сшить шубу!
Полоз бы вытребовал вещи назад, а Есеня к страже подойти побоялся. Да и вообще, перевозчиков трясли чуть не по три раза в день, поэтому Есеня поспешил вернуться в город.
Он побывал на всех постоялых дворах Кобруча, и богатых, и совсем нищих. Дважды ему удалось раздобыть кусок хлеба, а однажды - кружку молока. В первый раз на постоялом дворе кухарка отблагодарила его за то, что он помог ей отогнать собак от свиных туш, привезенных и сложенных на морозе, во второй раз он выудил заплесневелую корку из отбросов, а молоко получил от молочницы - у ее тележки отвалилось колесо, и Есеня помог ей поднять бидон и приделать колесо обратно. Надо сказать, примерно на это он и надеялся, когда шел за ней в течение часа. Вообще, к концу третьего дня в Кобруче он сам себе напоминал бродячего пса, который кидается на голую кость с жадностью дикого зверя.
Он пробовал попытать счастья в богатых кварталах города, но оттуда его быстро выгнали ребята посерьезней базарного вымогателя. Даже доступ к мусорным ямам в богатых кварталах - и тот продавался. Нет, добывать пропитание в этом городе нужно было круглосуточно, чтобы не умереть с голоду.
Вторую ночь Есеня провел в конюшне «вольного человека», рядом с тонконогим конем - добродушным, но нервным: он вздрагивал от малейшего шороха и постоянно вскакивал на ноги, чутко прислушиваясь к звукам ночи. Но в другой раз пробраться туда не удалось: «вольные люди» гуляли всю ночь, сад был полон огня и смеющихся дамочек легкого поведения. Это был единственный сад, в решетке которого Есеня нашел дыру. Поэтому третью ночь, голодный, вымотанный и несчастный, он промыкался на ногах.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
