Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Наделенная функциями их контроля и регулирования федеральная Служба внутренних доходов (Internal Revenue Service – IRS) не справлялась с этими задачами. Ей это действительно было не под силу, ввиду огромного числа и необыкновенного разнообразия подконтрольных организаций – не столько филантропических фондов, сколько бесприбыльных организаций, получающих их гранты и субсидии правительства. Тем временем в ряде научных экономических журналов прошла серия статей, в которых математически обосновывалась неэффективность льгот по налогам для филантропии по сравнению со их снижением для частного бизнеса с целью стимулирования пожертвований. Это, естественно, подпитывало аргументы противников налоговых привилегий фондов и бесприбыльных организаций.
В этих условиях Дж. Рокфеллер 3-й призвал в своих публичных обращениях к раздраженному Конгрессу и взбудораженным и разобщенным лидерам филантропии создать новое, в духе ассоцианизма Гувера, «публично-частное партнерство». Этому партнерству, какую бы организационную форму оно ни приняло, нужно было «глянуть в корень». Во-первых, признать факт существования «новой филантропии», созданной в послевоенные годы усилиями не только бизнеса и волонтерских организаций, но и государства. Во-вторых, заново оценить ее изменившуюся роль в американском обществе и разработать особую политику для эффективного проведения ее организациями «частных инициатив в общественных интересах».
«Фронтовой» характер обстановки, окружавшей тогда сферу фондовой филантропии, вынудил Рокфеллера и его советников из правительства, адвокатских и академических кругов предпринять ряд почти что детективных акций. Они предпринимались в тайне не только от прессы и популистских деятелей Конгресса, но даже от других лидеров филантропии. Одной из таких детективных акций, пишет П. Холл в обзоре событий той поры, было привлечение в частном порядке Мартина Фельдстайна (Martin S. Feldstein), авторитетного экономиста из Гарварда, для независимого и объективного исследования эффективности как льгот по налогам, так и всей поддержки государством сферы филантропии. Шаг этот был достаточно рискованным, потому что Фельдстайн взялся за эту работу при условии, что будут опубликованы любые, даже негативные ее итоги. Однако его отчет содержал позитивную экономико-математическую оценку привилегий филантропии, с которой согласились даже их противники среди университетских экономистов. Отчет содержал убедительные доказательства того, что налоговые льготы для филантропии стимулируют поток благотворительных пожертвований и что в итоге их общая сумма значительно превышает налоговые потери государства.
Нейтрализовав этими результатами популистов и враждебную прессу, Дж. Рокфеллер 3-й и его «мозговой трест» взялись за следующую стратегическую акцию. Ею стала организация новой независимой комиссии по частной филантропии и публичным нуждам, или комиссии Файлера, по имени ее председателя Джона Файлера (John Filer). В отличие от прежних комиссий по филантропии, она, чтобы избежать излишней полемики, не включала представителей фондов и ее состав был тщательно сбалансирован – по географической и партийной принадлежности, расе, этничности, полу и религии. В нее вошли видные экономисты, социологи, юристы и эксперты по неправительственным организациям. Тесно сотрудничая с комитетами Конгресса и управлениями Министерства финансов, терпеливо преодолевая внутренние разногласия, комиссия в течение 2 лет провела исчерпывающее междисциплинарное исследование «новой филантропии». Комиссия представила свои результаты и рекомендации в сводном заключительном докладе, опубликованном Министерством финансов в 1975 году под названием «Благотворительность в Америке: на пути к созданию более сильного добровольческого сектора» (Giving in America: toward a stronger voluntary sector).
В докладе комиссии были рассмотрены все аспекты деятельности организаций со льготным статусом, проведен анализ их растущей роли как работодателей и как важных поставщиков социальных, медицинских, образовательных и культурных услуг, а также как новой общественной силы в политической жизни страны. Были подготовлены рекомендации по налогообложению и регулированию таких организаций, затрагивающие как их жизнеспособность, так и предотвращение злоупотреблений с их стороны. Наиболее далеко идущим итогом работы комиссии Файлера стало обоснование того, что до нее было лишь общей идеей. Она утверждала, что «новая филантропия» это не только доноры, но и организации-получатели пожертвований. Если первые жертвуют свои средства на публичные цели, то вторые используют эти средства на реализацию важных для общества целей. И все они образуют взаимосвязанный и единый «сектор» американской политической, экономической и социальной жизни.
Так впервые была сформулирована единая и цельная концепция бесприбыльных организаций. По этой концепции они являются составной частью третьего (в отличие от двух других – бизнеса и государства), независимого, бесприбыльного, или – как его предпочла назвать комиссия Файлера – добровольческого сектора. Этот сектор вправе иметь особый статус, включая налоговый, свои централизованные ассоциации для выражения и защиты общих интересов, для самоуправления и самоконтроля.
Было предложено, чтобы этот сектор регулировала в качестве полуправительственного агентства образованная актом Конгресса Национальная комиссия по филантропии при Казначействе США (Department of the Treasury) – по образцу давно существующей в Англии правительственной Комиссии по благотворительности. Однако эту плодотворную идею не удалось осуществить в связи с приходом в 1977 году к власти президента Картера, у которого были другие взгляды на роль этого сектора и его регулирование.
Чтобы обойти это новое препятствие, Рокфеллер и его помощники сами взялись за организацию координирующего агентства. Но только в статусе бесприбыльной организации с тем, чтобы она была и исследовательским центром нового сектора. Если последний был довольно быстро создан, поскольку стартовые средства для его организации и работы выделил Рокфеллер, то создание координирующего агентства заняло 4 года. Они ушли на преодоление неизбежных внутри молодого и очень разнородного сектора противоречий, вызванных административными и финансовыми разногласиями, а также амбициями существующих ассоциаций и их лидеров.
Наконец, в 1980 году появилась первая зонтичная организация третьего сектора – Independent Sector, правда, c ограниченными возможностями координации. Даже сейчас лишь около 600 крупных бесприбыльных организаций и фондов находятся под ее «зонтиком», тогда как остальные предпочитают группироваться вокруг других центров или независимо выражать свои взгляды на проблемы всего сектора.
***
Подводя итог попыткам Конгресса, начиная с 50-х годов разобраться со льготным статусом полустихийно складывающегося и быстро растущего третьего сектора, П. Холл отмечает, что после комиссии Файлера наступила новая фаза понимания этой сферы.
Раньше политики, законодатели и ученые фокусировались на том, что делали добровольческие ассоциации, благотворительные трасты и общества, кооперативы, религиозные учреждения и другие не связанные с частным владением (non-proprietary) организации. Теперь, когда рамками определения всех этих учреждений стала концепции формы собственности, фокус проблемы сместился к тому, как они действуют, выполняя уставные цели, насколько эти цели и их выполнение отвечают требованиям Налогового кодекса для бесприбыльных организаций, наконец, каково их взаимодействие с государством и бизнесом.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
