Находка Шевьера доказала то, что уже давно подозревали археологи: царь Эхнатон не боялся экспериментировать со своим изображением. На протяжении более 1000 лет египетские фараоны представляли себя совершенными человеческими существами, без изъянов или уродств. Не важно, как они выглядели на самом деле – а мумии фараонов Нового царства говорят о том, что некоторых из них никак нельзя назвать даже просто симпатичными, – их всегда изображали мужчинами неопределенного возраста с подтянутыми мускулистыми телами и красивыми лицами. Это было не просто тщеславие и самолюбование. Царь не должен был восприниматься как простой человек, он был, по меньшей мере, последним из таких же, как и он, правителей. Делая очень похожие друг на друга изображения царей, художники как бы подкрепляли этим традиции царствования, что, в свою очередь, подкрепляло столь важный «maat» (порядок) в Египте.
На своих ранних изображениях Эхнатон полноватый и, в принципе, ничем не примечательный египетский фараон. Однако вскоре его черты самым поразительным образом меняются. Его голова – узкая и продолговатая, шея – неестественно длинная и тонкая. Глаза слишком узкие и миндалевидные, уши мясистые, нос длинный, щеки впалые, скулы выдаются вперед, а губы пухлые. Если все это звучит отталкивающе, то, должны сказать, что известная улыбка этого царя волнующая и чувственная – многие сегодня признают, что она удивительно привлекательная. Тело его было женоподобным: плечи и грудная клетка узкие, руки и ноги тонкие, но широкий таз, мощные бедра, тонкая талия и почти женская грудь. Его вздувшийся живот слегка выступал над плотно затянутым килтом.
Если на колоссы Эхнатона смотреть, как и полагается, снизу и при боковом естественном освящении, вид их завораживает. Но один из них, обнаруженный Шевьером в открытом дворе главного храма Атона («Gempaaten», или «Обретенное солнце») завораживает еще сильней, чем все другие.
Двор был окружен по меньшей мере 24 огромными фигурами Эхнатона, одетого в килт, с посохом и бичом в перекрещенных руках, на голове – двойная корона Верхнего и Нижнего Египта или крылатый головной убор, который носил бог воздуха Шу. У одной незаконченной и слегка разрушенной статуи, однако, торс обнажен – он лишен и килта, и половых органов.
Чем же можно объяснить такие изменения? Самым простым истолкованием является то, что статуя эта принадлежит вовсе не Эхнатону, а царице Нефертити, изображенной в виде богини Тефнут, сестры и жены Шу. Однако лицом статуя сильно похожа на Эхнатона. Или, возможно, это незаконченная статуя, на которой потом вырезали бы килт. Но, опять же, взглянув на тело, это кажется маловероятным. Вполне возможно, что статуя была бы, в конце концов, одета в платье из разных материалов, килт из драгоценного металла или хлопка. Но, опять же, это не является убедительным аргументом, так как до сих пор не известно ни об одной большой статуе, одетой подобным образом.
Тогда, может быть, половые органы не стали делать намеренно? Может быть, это точное изображение больного царя или царь был уродлив? К сожалению, мумию Эхнатона не нашли, и мы не можем ничего сказать о состоянии его здоровья. По изображениям логично предположить, что он страдал от одного из двух синдромов феминизации – синдромом Марфана или синдромом Фрелиха. Ни та, ни другая болезнь не делала его импотентом, к тому же у Эхнатона было, по меньшей мере, шестеро детей, а если мы добавим к ним Тутанхамона и Сменхара и еще двух дочерей от Кийи, то, по меньшей мере, десять. Но, как мы уже знаем, не стоит ожидать от искусства египтян точного портретного сходства. Сейчас наиболее распространено мнение, что статуя эта представляет собой разовую попытку изобразить Эхнатона бесполым, совмещающим в себе и мужское и женское начала, воплощением бесполого бога-создателя – Атона.
В Египте считалось, что единственным смертным, способным говорить с богами, был фараон. Следовательно, теоретически только царь отвечал за все приношения в храмах Египта. Однако боги нуждались в регулярных, часто ежечасных, дарах. Так как было очевидно, что царь не в состоянии присутствовать в каждом храме каждый час и каждый день, ему было позволено назначать людей, которые бы делали это за него. По всему Египту жрецы неустанно совершали обряды, дабы страну не покидал «maat». Но стены храма были покрыты изображениями царей и только царей, совершающих ритуалы – до тех пор, пока на трон не взошел Эхнатон. В одном из его храмов в Фивах – он известен как Хьют-Бенбен («Дом камня Бенбен» – Бен-бен был древнем священным камнем, который связывали с поклонением солнцу), только Нефертити было позволено приносить жертвы богу Атону. Вывод этот мы можем сделать, судя по восстановленным изображениям на стенах храма, в который никогда не ступала нога Эхнатона.
Хьют-Бенбен был разрушен в конце 18-й династии, когда многие из его камней пошли на строительство «Второго пилона Хоремхеба» (ворота) в Карнаке. В конце 40-х г. XX в. Анри Шевьер обнаружил блоки исчезнувшего храма Нефертити. Внутри нового пилона рабочие Хоремхеба вновь аккуратно собрали стены старого храма так, что можно было увидеть отдельные сцены, но, по меньшей мере, две из этих стен были сознательно восстановлены вверх ногами. Многие изображения Нефертити внутри пилона были испорчены, а пальцы на ладонях, которыми заканчивались лучи Атона, были изрезаны.
Пока Шевьер трудился в Карнаке, команда под руководством Джорджа Рейснера, профессора египтологии из Гарварда, занялась исследованием плато Гизы. Рейснер, которого называли «американским Питри»,[124] был приверженцем системы и методологии, его достойная подражания работа внесла огромный вклад в археологическую науку. Особое внимание он уделял подробным записям всех своих раскопок и исследований, и от этого одновременно трагичным и ироничным кажется то, что он умер, не успев закончить публикацию отчетов о своих масштабных и невероятно продуктивных полевых работах. Уже в Гизе, в 1908–1910 гг.; он обнаружил серию статуй царя Менкаура в развалинах деревни и его погребальных храмах. Скульптуры из твердого камня, все исключительно высокого качества, изображали одного царя, царя и царицу, царя и его богов. Вот что пишет о своей находке сам Рейснер:
До раскопок в храмах Микерина (Менкаура) известно было всего тринадцать статуй этого царя 6-й династии… В храмах Микерина экспедиция Гарвард-Бостон обнаружила семнадцать одинаково хорошо сохранившихся статуй… и еще пятнадцать статуэток, изображавших восемь стадий создания статуи…[125]
Пятнадцать лет спустя американская команда сделала еще одно важное открытие. 2 февраля 1925 г., когда сам Рейснер уже вернулся в США, ученые работали к востоку от Великой пирамиды. Когда фотограф устанавливал свою треногу, одна ножка глубоко утонула в песке пустыни. Она проткнула гипс, покрывающий блоки, из которых была выложена шахта. За раскопки взялся британский ассистент Рейснера – Алан Роу. После нескольких недель усердной работы – шахта оказалась 89 футов в длину и вся завалена блоками из известняка команда обнаружила простую нетронутую камеру. Здесь, за дверью, лежали аккуратно сложенные погребальные принадлежности царицы Хетепхерес, жены царя Снефру и матери царя Хуфу. Археологи увидели алебастровый саркофаг царицы и опечатанную нишу в стене, где они надеялись найти ее ковчег для каноп. Но гробница была глубокой и душной, а многие предметы очень хрупкими. Почти два года потребовалось для того, чтобы опустошить ее. Среди извлеченных древностей были тысячи фрагментов посуды, коллекция деревянной мебели, драгоценности из серебра и личные косметические принадлежности, включая горшочки с духами и набор золотых лезвий и ножей.
