Книга Гортензия - Жак Экспер

Теперь я узнала обо всем: о разрушенной жизни Софии, потере ею дочери. Кошмар, который не закончился и по сей день.

Я все поняла. И пришла в ужас.

Сжавшись в комочек на заднем сиденье такси, я с трудом справлялась с нахлынувшими эмоциями. После того что мне стало известно, следовало бы испытывать к Софии лишь сострадание.

Но мне было страшно. Действительно страшно.

Больная на голову женщина втянула меня в жуткую историю. И пока такси пересекало площадь Клиши, я спрашивала себя, чем все это могло закончиться. Мне не терпелось поскорее очутиться в Буа-Коломб и увидеть отца. Быстрее, ради бога быстрее! Только встреча с ним могла меня успокоить.

Сердце замирало каждый раз, когда такси сбавляло скорость, хотя горел всего лишь желтый; внутри у меня все рычало от ярости, хотелось крикнуть, чтобы водитель не останавливался, пальцы барабанили по мокрым ляжкам, и я молилась, чтобы поскорее зажегся зеленый. Ей-богу, впервые мне попался таксист, скрупулезно следовавший правилам дорожного движения! То он тормозил, чтобы пропустить другой автомобиль, то из всех маршрутов выбирал именно улицу Терн, где как раз и была пробка! Я его возненавидела с первых же минут, но по-настоящему прокляла тогда, когда он окончательно застопорился на выделенке, застряв между фургоном, припаркованным во втором ряду, и разделительной полосой, которая не позволяла ему перестроиться.

Когда я вышла из компьютерного клуба, редкие такси, которые я пыталась остановить, проезжали мимо, обдавая потоками грязи. Может, лучше сразу поехать к Софии? Нет, мне хотелось видеть только отца. И как можно скорее, черт побери! Софией я займусь позже. Да и вообще, стоило ли ею заниматься? Да пошла она подальше, полоумная старуха со всеми своими фантазиями! Единственный выход – никогда больше не встречаться с Софией, покончив с ее жалкими тайнами. Мне был нужен лишь мой отец.

На стоянке площади Пигаль никто из водителей не хотел сажать меня в свою машину под предлогом, что я испачкаю им сиденье, даже когда я предлагала двойную цену. Там я промаялась с четверть часа, пока наконец не подкатил «меган» с молодым шофером, неизвестно для чего нацепившим солнцезащитные очки. Он меня сразу засек, да и длина маршрута, видимо, его устраивала. Выйдя из машины, парень бросил на заднее сиденье замызганное одеяло.

– Сядьте сюда, – приказал он. – Знаете, как ехать?

– Нет, самым коротким путем, пожалуйста!

– Попробуем, мадемуазель. Но, сами видите, какая погода, так что ничего не гарантирую.

Снова пошел дождь. Я замерзла и опять принялась чихать.

– Кажется, вы подхватили простуду!

Он начал распространяться о разразившейся в городе грозе:

– Потоки, целые потоки, никогда не видел ничего подобного, с тех пор как работаю таксистом!

Водитель все говорил, говорил, а я хотела одного – чтобы он наконец заткнулся. Потом парень спросил:

– Вы в порядке? Выглядите не очень…

– Да нет, все нормально.

– Ну, что ж, раз так…

Сдвинув очки на лоб, он принялся меня рассматривать. Я отвернулась, избегая его взгляда в зеркале заднего вида, так как не хотела, чтобы он заметил мои слезы.

Телефон по-прежнему не работал. Один раз экран на мгновение зажегся, но потом погас, на этот раз окончательно. У меня появилась мысль попросить мобильник у водителя, но я тут же от нее отказалась: зачем лишний раз слушать, что голосовая почта отца переполнена?

Таксист долго плутал по улицам за Нантером, много времени терял на уточнение маршрута по навигатору и в итоге приехал не по тому адресу, что я назвала. Потом нашел нужный и извинился. Я метала гром и молнии.

Наконец мы подъехали к дому отца. Счетчик показывал тридцать два евро. Я протянула парню две купюры по двадцать и бросилась к двери.

Через открытое окно водитель крикнул:

– Спасибо за чаевые, мадемуазель!

Но моего «пожалуйста» он не удостоился.