Но радио тогда всё-таки ещё могло сделать песню хитом, и в бизнес-стратегии Морриса оно играло не последнюю роль.
К тому же, взятки составляли только часть проблемы. Хуже, что Universal не брезговал, как говорят американцы, «искусственными газонами» — то есть подкупать людей, чтоб те звонили на радио и просили «поставить такой-то хит», который ещё не хит. Так создавали видимость популярности той или иной песни, хотя в действительности эту песню никто не знал. Кампании «искусственных газонов» охватывали определённую демографическую группу. Например, в 2004 году десятки радиостанций по всей стране начали получать звонки от «женщин 18-24 лет, чернокожих».[102] Ключевые рынки, Нью-Йорк и Чикаго в частности, заваливались фальшивыми заявками — до сорока в неделю — на несчастный сингл Ашанти «Rain on Ме». Реально сильные, популярные артисты, вроде Эминема и Фифти Сента, в подобной поддержке не нуждались, их музыка сама создавала спрос. Поэтому юнивёрсаловские «фейковые хиты» ассоциировались в основном с менее значительными артистами, такими, как Ник Лешей, бывший участник бойз-бенда (имеется в виду группа 98 Degrees, — прим. пер.), хип-хоппер DMX и музыкальный проект беспутной звезды Линдси Лохан. По контракту Universal обязан был продвигать этих музыкантов, хотя их творчество эти усилия не оправдывало. Тут-то и требовался «искусственный газон», теоретическое обоснование которого в том, что если всех убеждать в том, что некая песня очень популярна, то, возможно, она действительно перепрыгнет через некий невидимый порог и на самом деле станет популярной.
Иногда так и случалось. В 2005 году Линдси Лохан снялась в фильме «Сумасшедшие гонки», римейке диснеевского «Фольксвагена-жука». Главная музыкальная тема фильма — песня «First», где героиня Лохан пытается обратить на себя внимание своего парня, которому не до неё. Никого особо этот высер не интересовал: «First» даже в чарты не попала. На MTV в первый уик-энд клип приняли сдержанно-тепло, но потом программу Total Request Live завалили заявками на песню. Среди спитцеровских мейлов-доказательств было одно, тема которого проливала свет на такую вот внезапную популярность:
«FYI (для вашего сведения): мы проплачиваем запросы, начиная с понедельника, на TRL для Линдси»: [103]
Песня вошла в топ-10 TRL, ротировалась там больше месяца, и, в результате юнивёрсаловских махинаций, альбом Линдси Лохан «Speak» ухитрился стать «платиновым» (что гораздо хуже — многие несчастные с промытыми мозгами заплатили свои деньги, чтобы посмотреть «Сумасшедшие гонки»). Казалось, что хит можно сделать из ничего — достаточно только иметь телефонную базу фальшивых звонков и пару сотен долларов в подарочных картах.
Лично Моррис в документах не фигурировал. Universal уладила дело во внесудебном порядке, выписав чек на 12 миллионов долларов, так и не признавшись в преступлении. В таком стиле Спитцер «пресекал»: никого не сажал, и, кроме денег, никаких последствий. Но, во всяком случае, индустрия получила сигнал. Может быть, они смогут производить настоящие хиты, раз они уже в этом деле?
Но Моррис знал, что любой, самой отличной, песне требуется продвижение, и к этому он относился как к точной науке. Сначала пишется отличная песня. Это самое сложное, но Моррис разбирался — он сразу слышал потенциальный хит. Затем эту песню надо поставить на радио и телевидение. Поскольку эфир контролируют государственные монополии, то тут надо быть очень осторожным и не вступать в конфликт с законом. К счастью, радиостанции нуждались в вас так же, как вы нуждались в них. Наконец, альбом выпускается, развозится по магазинам, а люди, услышав по радио отличную хитовую песню, покупают весь альбом на CD.
Но теперь эта последняя ступенька сломалась, потому что целый альбом покупать совсем не обязательно. Даже если вы придерживались того атавистического предрассудка, что за музыку надо платить, то вы могли просто купить mp3-сингл в iTunes. Годами индустрия торговала песнями, которые даже их авторы не считали достойными, и теперь пришла расплата.[104] Альбом, что называется, шёл «в нагрузку» к хиту: после того, как слушательнице запудрили мозги в программе Total Request Live, она, чтобы послушать свой любимый «First», должна была купить целый альбом Speak. А кому нужны 12 песен Линдси Лохан, когда и одной более чем достаточно?
Конечно, в своё время музыканты мыслили альбомами. Они писали целые произведения на четыре виниловых «пласта». Это были дни Эртегюна, время, которое Моррис вспоминал с нежностью. Led Zeppelin тогда готовили 12 песен для двух долгоиграющих виниловых пластинок, и это их целостное художественное видение. А ты садился дома рядом с вертушкой, надевал наушники, взрывал косячок и потом два часа слушал весь «Physical Graffiti» целиком, подряд. Но альбомный рок вымер в 80-е, пал жертвою MTV и плееров Walkman. И все последующие двадцать лет музыкальный бизнес жил хитами.
Особенно это касалось рэперов. Они делали совершенно взрывные синглы, но альбомы набивали порожняком: ленивые рифмы на недоделанных битах, бросовые песни неизвестных помощников-учеников и какие-то мутные приколы. Приятнее прослушать «In Da Club» шестнадцать раз подряд, чем один раз целиком «Get Rich or Die Trying». Уже никто не лежал на полу с наушниками на голове, все уже бегали по парку с пальцем на колёсике-переключателе. Никто не слушал рэп-альбомы целиком, даже сами рэперы. То есть для жанра, на который Universal поставил своё будущее, стратегия «хиты продвигают продажи альбома» менее всего годилась.
Моррис очень хорошо знал эту новую бизнес-модель — она, вообще-то, была не нова, просто давным-давно от неё отказались, но теперь она вопреки всему вернулась. Когда в 1963 году Моррис начинал работать ассистентом автора песен Берта Бёрнса на Laurie Records, альбомы ещё считались определённой роскошью. Laurie, как и большинство лейблов в то время, в основном торговала семидюймовыми виниловыми синглами по десять американских центов за штуку. Моррис хорошо помнил то время и видел, что цифровые продажи по структуре напоминают всё ту же торговлю синглами. С учётом инфляции даже цена получалась та же самая. Формат альбома исчезал. Моррис его пережил.
