— Скажите, Игорь Семёнович, финансирование различных социальных программ, например, тех же детских государственных и альтернативных заведений, будет решаться вашей подписью? — Ангелина Шмель ученически-преданно смотрела Кумирову в глаза и нервно подёргивала головой, словно заранее согласно кивала словам собеседника.
— Да, уважаемая Ангелина Германовна, если авторы проекта — вы или уважаемый Виктор Казимирович — смогут обосновать его целесообразность, безусловно, мы примем только положительное решение. Вы же знаете, друзья мои, детям, старикам, инвалидам — всем социально-уязвимым слоям населения и, подчёркиваю особо, детям как нашему с вами будущему — мы всегда уделяем самое пристальное внимание. А что, уважаемая Ангелина Германовна, у вас, как всегда, созрели новые инициативы по работе с несовершеннолетними?
— Да, Игорь Семёнович, мы сейчас как раз заканчиваем разработку проекта «Вторая мама». Суть его в том, чтобы избавить нашу молодёжь от страха случайного зачатия, исключить прерывание беременности, снять у родителей, особенно у матери, к тому же несовершеннолетней, комплекс вины перед отказным ребёнком.
Многие знавшие Шмель называли её Чернильная Башка. Подобное прозвище возникло из-за того, что женщина действительно придавала своим волосам странный серебристо-фиолетовый окрас, сложно сочетающийся с её оранжево-свекольным цветом лица.
Сегодня хозяйка приюта «Ангелочек», возможно, что-то нарушила в пропорциях красителей или допустила иную промашку, но в её волосах появился изумрудный цвет, который бывает свойствен окисленной меди. Глядя на неё, Кумиров уже не раз находил подтверждение своим выводам о том, что реальные люди способны добиваться куда большей убедительности, чем самые, казалось бы, несбыточные сказочные персонажи. «Просто баба-яга!» — заключал Игорь Семёнович. Вообще же, наблюдая за теми, кто от него в той или иной степени зависел (а таковых с каждым годом становилось всё больше), Кумиров начинал ощущать себя аквариумистом: живут-балдеют рыбёшки под его наблюдением, а он вот возьмёт да выпустит из аквариума всю воду, и нет тебе ни красоты, ни тайны, ни амбиций. Просто — смерть…
— По нашей мысли, все будущие мамочки, особенно малолетние, смогут обратиться к нам за консультацией по вопросу судьбы их будущих крошек. А мы будем вносить каждую новую историю в банк данных, пользование которым станет доступно за символическую плату любому пользователю сети или лично обратившемуся к нам человеку. Причём мы будем принимать заявки на вынашиваемых детишек не только от женщин, но и от мужчин, — Ангелина благожелательно посмотрела на взопревший нос Сучетокова. — Главное ведь не пол или ориентация, а искреннее желание испытать святые родительские чувства, необоримая потребность возложить на себя всю меру ответственности за судьбу маленького человечка. Не правда ли?
— Вы абсолютно правы. У меня тоже имеется одна идейка, которая носит пока рабочее название «Трудные дети готовы трудиться», — Виктор Казимирович был сегодня облачён в неожиданно приличный золотистый костюм. На его груди поверх чёрной рубашки лежал цветастый галстук с изображениями различных мировых валют.
Впрочем, весь этот маскарад не избавлял присутствующих от неприятного впечатления, вызываемого лицом Виктора Казимировича. Сам Кумиров уже не раз поражался тому, как способна проявиться на лице человеческая порочность. В последнее время Игорь довольно часто размышлял — становилась бы физиономия таковой, если бы её владелец оказался напрочь лишённым возможности предаваться искушающим его грехам?
— Я считаю, что дети вправе работать. А иначе что у нас получается? Мы, понимаете, жалеем ребятишек — они, мол, голодают, образования не получают, попрошайничают, воруют и тому подобное, а в то же время сами и лишаем их возможности заработка. — На протяжении всей своей речи Сучетоков с разными интервалами прикасался к блестящей шишке, оседлавшей его пористый лоб, почёсывал её, сдавливал пальцами, словно замерял. — Почему не создать специальные структуры, которые взяли бы на себя трудоустройство несовершеннолетних, начиная с самого минимального возраста, и, дабы ничего дурного с ними не стряслось, обеспечили бы полный контроль за их деятельностью и взаимоотношениями с заказчиком?
— Ну а какие же, уважаемый Виктор Казимирович, возможны заказы? — Кумиров прошёлся взглядом по лицу Сучетокова. — Что, собственно говоря, наши детишки умеют делать в минимальном, как вы изволили выразиться, возрасте?
— Простите, господа, я вас перебью. У меня рабочий комментарий в связи с проектом Виктора Казимировича, — Шмель встала, привычно огладила руками своё полное тело от груди к бёдрам и, вздохнув, словно перед ответственным признанием, предъявила неожиданно крупные зубы, бликующие золотыми коронками. — Дело в том, что мои девчушки — да и мальчишки, пока мы их к себе пускали, — пытались под моим кураторством кое-что делать: шить мягкие игрушки и тканевые аппликации, выкладывать соломкой орнаменты, даже плести макраме. К сожалению, всё это оказалось совершенно нерентабельно. Но мы не отчаиваемся и пытаемся искать новые формы трудовой деятельности.
— Я знаю, любезная коллега, что вы не покладая рук печётесь о благосостоянии своих воистину благородных девиц, — голос у Сучетокова был сипл и натужен, казалось, что он произносит каждое слово с усилием. — Но мы, как вы, конечно, знаете, тоже не сидим на месте и уже нашли кое-какие области для применения детских возможностей. Это может быть сопровождение клиента в путешествие. Представьте, живёт на белом свете одна-одинёхонька старушка — божий одуванчик. И никого-то у неё нет, и никому-то она не нужна. Ай, не буду продолжать, а то сейчас ещё тут при всём честном народе разрыдаюсь! И вот собирается наша добрейшая пенсионерка отправиться на отдых куда-нибудь не дальше Туниса. А одной-то ей скучно! Да и не так нужно и важно ей самой отмахать такой круиз, как разделить всю роскошь путешествия и щедрость африканского солнца с неким впечатлительным существом, и почему же не внучком, эдаким, знаете ли, сорванцом в матросском костюмчике? Вот она натыкается на рекламу нашей милосердной фирмы и обращается со своей затеей к нам. А мы ей, не отходя от компьютера, задаём ряд вопросов по существу заявки: пол, возраст, рост, вес, цвет глаз, привычки, мечты и всякое такое прочее. А кому-то надобно, чтобы у его кровати сидела девчушка в наряде сказочной феи и читала сказки. А кто-то обожает заниматься видеосъемкой детишек… Нас не должны смущать никакие заявки — мы ведь фактически спасаем детей от кошмаров нашей действительности, даём им, как ещё недавно выражались, путёвку в жизнь.
— Уважаемый Виктор Казимирович, вы знаете, что мы всегда со вниманием относимся к вашим инициативам. Могу вам со всей ответственностью заявить, что мы ни в коем случае не пройдём мимо и этой попытки скрасить современное детство, — в пальцах Кумирова возникла стальная скрепка. Он машинально распрямил её, покрутил и, ощутив зуд в правом ухе, запустил свой инструмент туда. Участники встречи невольно отслеживали движения своего лидера, возможно гадая, что же за предмет он извлечёт из уха. — Бюджет, конечно, как это ни смешно звучит, не резиновый, но полагаю, мы сможем рассмотреть всевозможные варианты изыскания средств для финансирования достойных начинаний.
