Над водою деревья свой пышныйПодвенечный надели наряд.В Вашингтоне цветение вишни,«Шерри-блоссом», как здесь говорят.Этот праздник недолгий весенний,Где невестами ветки парят,Городское рождает весельеИ торжественный шумный парад.Лепесток оторвавшийся, тонок,Начинает недолгий полетНад бурливой рекою Потомак,Где вода у порогов поет.Вашингтонское влажное летоПринесет изнурительный зной.Оттого ль, что своих у нас нету,Так приятен нам праздник чужой?Я не третий и все-таки лишнийВ этом розовом теплом снегу.Отцветает японская вишняНа чужом для нее берегу.
В Вашингтоне, а потом и в других городах я начал встречать давних своих знакомых и друзей, уехавших в США в эмиграцию. На первое же мое выступление в посольство России пришел Василий Аксенов, в доме которого мне потом довелось неоднократно бывать. Он тогда преподавал в университете русскую литературу. Как раз в его доме я обратил внимание на то, что он работает на компьютере, тогда еще казавшемся предметом роскоши. Аксенов напомнил мне, что когда-то, в конце 40-х годов, мы с ним, оказывается, вместе занимались в Ленинградском дворце пионеров в студии у Глеба Сергеевича Семенова.
На радиостанции «Голос Америки» я с радостью встретился с замечательным музыковедом и журналистом Владимиром Ароновичем Фрумкиным, уже упоминавшимся в этой книге, который покинул Советский Союз более тридцати лет назад. Володя тут же организовал мне выступление на «Голосе Америки», подключив в прямой эфир поэта Льва Лосева, работавшего в университете в Дартмуте и знакомого мне еще по Питеру. В последующие годы я много раз встречался с Володей Фрумкиным и его женой Лидой, приезжал на его семидесятилетие, по несколько дней жил в его гостеприимном доме и всякий раз не переставал удивляться широте его интересов, обнимающих, кажется, все – от музыки до политики, одаренности и неистощимой, несмотря на возраст, энергии. Талантливый музыковед и радиожурналист, один из ветеранов «Голоса Америки», один из крупнейших специалистов по авторской песне 60-х годов, ставшей теперь предметом научного изучения, автор нескольких книг о Булате Окуджаве, он и сейчас полон творческих планов и продолжает активно работать и писать. Я уже упоминал его нашумевшую статью «Общность песенных социализмов», посвященную полной идентичности фашистских и коммунистических маршей 30-х годов. Наташа Касперович сняла для немецкого и французского телевидения фильм по его статье, который производит весьма сильное впечатление. Одно дело статья, а вот когда видишь в кадре старой кинохроники, как фашистские солдаты, раздетые по пояс, перекидывают какие-то доски на аэродроме и дружным хором поют: «Und hoer, und hoer, und hoer» («Все выше, и выше, и выше»), песню, которую мы не менее дружно и радостно пели в пионерах, это вызывает буквально шок. Боюсь, что и при нынешней демократии у нас в России этот фильм вряд ли покажут. После событий 11 сентября Володя, как и многие другие жители США, вывесил над своим домом американский флаг, и я с полным уважением и даже некоторой завистью воспринял такое несколько по-детски наивное проявление патриотизма этого умного и уже немолодого человека. В апреле 2010 года, когда я жил у него, мы говорили о том, что вот хорошо бы написать вдвоем книжку об авторской песне в России. Летом того же года они с Лидой впервые за много лет приезжали в Москву и Питер, но нам, к великому сожалению, пересечься не удалось. Остается надеяться на будущее. Как говорится: «Какие наши годы!»
