По той же причине главным портом Испании в XVI веке стал не Кадис, обладающий более выгодным географическим положением, но неоднократно подвергавшийся нападению англичан (в 1587 и 1596 годах), а Севилья, стоящая на реке Гвадалквивир, в 87 километрах от побережья Атлантики. Именно из Севильи отправлялись к неведомым землям конкистадоры, а с 1564 года оттуда выходили торговые караваны под защитой военного эскорта. С 1504 по 1650 год из Севильи вышли около восемнадцати тысяч кораблей; население города выросло с сорока пяти тысяч в 1530 году до трехсот тысяч в конце XVII века. Однако с увеличением водоизмещения судов возрос и риск того, что они сядут на мель на песчаных наносах Гвадалквивира. В 1625 году англичане решили повторить былой успех, но их атака на Кадис была отбита. Зато крушения на Гвадалквивире становились всё более частым делом, и в результате уже Кадис, перевалочный пункт европейской торговли, стал считаться более безопасным портом, чем Севилья.
Движение по реке контролировалось с помощью цепи, которую натягивали между Золотой башней (Торе дель Оро) и ее «близнецом», стоявшим на противоположном берегу Гвадалквивира.
Цепи, преграждавшие вход в бухту, были одним из самых распространенных средств защиты, применявшихся в Средние века. «Визитной карточкой» Ла-Роше-ли служат две средневековые башни — Цепная и башня Святого Николая, — сторожащие вход в Старый порт. На самом деле Цепных башен было две: малая с лебедкой, разматывавшей и поднимавшей цепь, и большая, где жил комендант с семьей и размещался гарнизон. В 1651 году она была сильно повреждена взрывом, но впоследствии восстановлена.
Когда в 1626 году испанской Доностии грозило нападение англичан, речушку Урумеа, делящую город на две части, перегородили у самого устья толстой цепью, а возле песчаных отмелей соорудили деревянную дамбу.
Но цепей было недостаточно — для эффективной защиты требовались мощные фортификационные сооружения. Дьеп (самый крупный французский порт в эпоху Людовика XIV) еще со времен Столетней войны был окружен крепостной стеной с башнями и рвами, которые затем регулярно восстанавливались. Амстердам укрывался за крепостной стеной, от которой до наших дней сохранились четыре башни. Одна из них — Схрейерсторен («Башня плача»): отсюда жены моряков махали платочками, утирая слезы, вслед уходящим кораблям. В 1621 году в баскском поселке Сибур построили форт Сокоа для защиты гавани. В 1б70-м в английском Плимуте в дополнение к замку XV века, укрепленному в 1590 году Фрэнсисом Дрейком, чтобы отбиваться от испанских пиратов, была сооружена цитадель в форме звезды с лабиринтом тоннелей. Когда фламандский Дюнкерк, побывав под властью Испании и Англии, в 1662 году окончательно стал французским, знаменитый инженер Вобан построил там новые укрепления и верфи, а порт сделал самым крупным в королевстве. В 1689 году инженер Симеон Гаранжо выстроил по распоряжению Людовика XIV Королевский форт в Сен-Мало по планам Вобана, а также насыпал земляной вал. Комплекс защитных сооружений простирался до самого форта Ла Латт на мысе Фреэль, в пяти лье (20 километрах) от города корсаров. Но, как ни странно, лучшим защитником портовых городов всегда оказывалась природа.
Двадцать шестого ноября 1693 года у мыса Фреэль появился англо-голландский флот из тридцати кораблей. Обстреляв форт Ла Латт, он направился к Сен-Мало, чтобы взорвать город с помощью адской машины. По приказу английского короля Вильгельма Оранского в лондонском Тауэре рабочие, которым было запрещено оттуда выходить, около двух лет трудились над созданием таинственного трехпалубного корабля водоизмещением 300 тонн, вооруженного двадцатью тремя пушками. Его осадка составляла всего семь футов, поэтому он мог подойти близко к берегу. На него поставили черные паруса, а корпус нашпиговали порохом, бомбами и картечью. После обстрела Королевского форта Сен-Мало зловещий корабль отделился от эскадры и поплыл к городу однако мощный порыв ветра швырнул его на прибрежные скалы. Команда успела поджечь порох, корабль взлетел на воздух, разорвав моряков в клочки и обрушив на город дождь из обломков железа и картечи. План англичан — добраться до порохового склада — был сорван; поднявшаяся буря спасла город от разрушения.
Дюнкерк, расположенный в самом узком заливе Северного моря, лежал на пути всех английских и голландских кораблей и был самой природой предназначен для того, чтобы стать цитаделью корсаров. Его бухта была своего рода ловушкой: туда можно было войти только строго определенным путем, иначе корабль рисковал пропороть себе брюхо о затвердевшие от времени песчаные мели. (Этим, разумеется, пользовались местные жители: свет маяка, прозванного «Башней лжеца», завлекал корабли к гибели.) Достоинством природного порта Плимута на юго-западе Англии, лежащего близ устья двух речушек — Плим и Тамар, — был прекрасный панорамный обзор. А с тыла город защищали дюны.
Жители приморских городов во многом были вынуждены полагаться на Божью волю и святых заступников, но и сами никогда не забывали своих небесных покровителей. Местный собор или церковь, часто возводимые или украшаемые на пожертвования судовладельцев, всегда являлись предметом особой гордости; в крупных портах и они так или иначе были связаны с морем и его героями. Например, на стене церкви Святого Андрея, воздвигнутой в Плимуте в середине XI века и перестроенной в XV веке, некий каменщик изобразил кругосветное плавание Фрэнсиса Дрейка, а еще там находятся портреты того же Дрейка и Мартина Фро-бишера и памятные доски, установленные в их честь. Все-таки, что ни говори, богатство никогда не падает с неба — его добывают «труженики моря».
До 1585 года самым богатым торговым городом Северной Европы был Антверпен, раскинувшийся на обоих берегах реки Шельды. С открытием Америки и переходом бургундского наследства в дом испанских Габсбургов в антверпенские банки хлынуло золото Нового Света. В 15 31 году в городе открылась биржа, послужившая образцом для подобных заведений в Лондоне и Амстердаме. К середине XVI века население Антверпена превышало 100 тысяч жителей. Но в 1585 году, во время нидерландской революции, город, принявший сторону протестантов, был осажден и взят испанскими войсками, а его жители присягнули на верность королю.
Блокада Антверпена, продолжавшаяся с 1585 по 1795 год, способствовала увеличению торгового значения Флиссенгена — корсарского гнезда на острове Вальхерен, занимавшего стратегические позиции на реке Шельде. В 1585–1615 годах этот голландский город был занят английскими войсками, поскольку Елизавета I получила его вместе с Остенде и несколькими другими портами в качестве залога за пять тысяч солдат, присланных на помощь голландским единоверцам в борьбе с Испанией. Порт был расширен, город значительно укреплен, а еще в нем были построены ратуша — точная (хотя и уменьшенная) копия антверпенской — и биржа, в знак преемственности и растущих амбиций Флиссингена.
На то были причины: когда Соединенные провинции перекрыли судоходство по Шельде, Антверпен оказался отрезан от выхода к морю, и в XVII веке именно Флиссинген был главной гаванью для судов голландской Ост-Индской компании. Некогда могущественный Антверпен быстро приходил в упадок: уже к 1589 году его население сократилось до сорока двух тысяч жителей; торговцы, ремесленники и евреи, спасавшиеся от инквизиции, бежали в Амстердам. Согласно переписи 1622 года, население этого бывшего рыбацкого поселка составляло теперь целых 105 тысяч человек. Как вы думаете, кого они избрали в бургомистры? В 1610 году эту должность исполнял Ян Корпилисен — бывалый корсар.
