— Доставьте Сокровенную в ситуационный центр! — приказала Кэтрин. Охранник, удерживавший Стаси, скомандовал:
— Вы двое — держите Шеферда, а еще двое — давайте в приемную, пока я узнаю, что Руководитель собирается с ними сделать. — Он повернулся к остальным подчиненным: — А вы чего тут стоите, как гориллы? Ступайте, окружите этих баб!
Дэвид слышал только крики Стаси. Он отчаянно пытался вырваться от двоих удерживавших его охранников.
Ему хотелось убить ублюдка, схватившего Стаси, почти так же, как и Криспина Мюллера. «Все кончено, я ничего не сумел сделать, оказался ни к чему не годен», — в отчаянии мелькали мысли, когда его силой поставили на ноги и всех троих пленников поволокли в приемную. На щеке Йел горел шрам, у Дилона из носа шла кровь. Несколько женщин-беглянок тоже уже схватили.
Высокий, представительный брюнет вышел из аудитории и направился в их сторону. Он держался здесь как хозяин, да, очевидно, и являлся им. Дэвид почувствовал — «Черные ангелы», завидев его, вытянулись.
— Премьер-министр ди Стефано, мы нашли Шеферда, — отрапортовал Рауль. — Что прикажете с ним делать?
Ди Стефано!
Но прежде чем он успел ответить, откуда-то со стороны приемной к нему с воем бросилась такая-то женщина, похожая на разъяренную фурию. В руке у нее блеснуло лезвие ножа. Она кинулась на премьер-министра, словно пантера, и вонзила ему в грудь свое оружие с силой, неожиданной в изможденной женщине.
Лицо ди Стефано исказилось от боли. Он со стоном упал навзничь.
Ошеломленные «Черные ангелы» застыли на мгновение, затем, видимо, из-за шока, забыли о своих пленниках. Двое из них, зовя на помощь, кинулись к упавшему, а еще трое бросились на убившую его женщину.
Она же, в ярости безумия, потрясала в воздухе окровавленным лезвием, и даже охранники остановились на секунду, не решившись напасть сразу. Этого оказалось достаточно, чтобы она с воплем помчалась к лестнице, оставив их позади. Туда же бросилась и Йел. Задыхаясь, она добежала до одной из скульптур уроборо и спряталась между двумя змеями и каменной стеной. Прислонившись спиной к стене, собрав все свои силы, она уперлась руками в тяжелую бронзовую скульптуру так, как будто надеялась ее свалить.
Тем временем Дилон боролся с «Черным ангелом», только что упустившим Йел. Его правый хук сбил противника с ног. Когда тот упал на спину, Дилон прыгнул ему на грудь обеими ногами, круша ребра.
Преодолевая чувство отвращения, он завладел пистолетом поверженного врага и обернулся.
Дэвид, не помня себя, мчался к лестнице. Ему на перехват бросилась новая команда головорезов. Дэвид вскочил на парапет, но не удержался и упал на пол. Лицо его исказилось от сильной боли, но он тут же вскочил и, преследуемый охранниками, побежал к каменной башне-колонне, поддерживавшей балкон, собираясь укрыться позади нее.
Дилон поднял руку с трофейным пистолетом и сделал несколько выстрелов. Ему удалось ранить первого из преследователей Дэвида, но остальные продолжали бежать за ним. И тут Дилон услышал пронзительный крик Йел. Он с ужасом увидел, что она, вытянув руки вперед, бросилась, как таран, на бронзовую скульптуру уроборо, хотя это представляло опасность для самой Йел.
Бронзовая эмблема секты заколебалась, затем на какое-то мгновение повисла в воздухе, а потом не удержалась и с грохотом сорвалась вниз, обрушившись на охранников, преследовавших Дэвида.
В душе Дилона отчаяние сменилось безумной надеждой.
А потом он вдруг почувствовал, что по его груди струится кровь, хотя боли он не чувствовал. Он не мог понять, что и как с ним произошло. Дилон сделал шаг вперед, потом зашатался и упал. Больше он ничего не чувствовал.
Поле боя осталось за Йел. Она вынула пистолет из руки убитого ею «Черного ангела» и направилась к лестнице.
Глава 59
«Да что же это творится там, внизу?!»
Эта мысль заставила Криспина Мюллера выбраться из ситуационного центра, где он находился. Не обращая внимания на испуганную Стаси Лачман, он, опираясь на свою трость, вышел на балкон и в изумлении окинул взглядом представшую ему картину разгрома.
Упавшая скульптура, изображавшая уроборо, накрыла собою тела нескольких охранников. В нескольких футах от них лежал еще один убитый.
Какие-то люди, видимо, прибежавшие из аудитории, суетились и что-то кричали внизу. Стоял невообразимый шум и гам.
Еще несколько минут назад Криспин видел, как ди Стефано приблизился к плененному Шеферду, и ожидал, что охранники притащат Шеферда в центр, и тогда начнется потеха.
Теперь произошло невероятное: ди Стефано лежал замертво в обагренной кровью рубахе.
Криспин не верил своим глазам. Каким образом Шеферд смог улизнуть? Как один человек сумел учинить этот хаос?
«Ну, это ненадолго», — подумал Криспин, обуреваемый яростью.
Он вернулся к дверям ситуационного центра и закричал:
— Ди Стефано убит, а Шеферда нигде не видно!
— Как это возможно? — поднял брови Одиамбо Мофулаци, южноафриканский торговец алмазами, занимавший третий по значению пост в Круге. Он вышел на балкон, посмотрел на происходившее внизу и помрачнел. — Где Ортега? И где ваш отец? Почему их нет здесь?
Не обращая на него внимания, Криспин отдал приказ:
— Рауль, приведите сюда Сокровенную. Теперь пора.
«Черный ангел», невзирая на сопротивление Стаси Лачман, без большого труда сумел выполнить его приказание. Силы покинули девочку после всего пережитого ею в тот день.
Выйдя на балкон, Рауль передал девочку Мюллеру, который с его помощью поставил ее на ограждение. Она попыталась вывернуться и спуститься обратно на балкон, но жилистые руки Криспина держали ее достаточно крепко.
— Не дергайся, или я столкну тебя отсюда, — предупредил он Стаси.
Криспин со злорадным удовлетворением увидел выражение ужаса в глазах девочки. Он упивался чувством власти.
— Чего вы еще ждете? — потребовал ответа Рауль. — Она — единственное препятствие на нашем пути к восхождению. Выполняйте обещанное.
Криспин и не подумал ему ответить. Он не хотел простого конца. Ему непременно хотелось отобрать агат у Шеферда и испытать высшее удовлетворение — заставить Шеферда смотреть на то, как будет сброшена вниз его падчерица.
Толпа, собравшаяся внизу, затихла при виде Криспина и Стаси.
— Последняя из Сокровенных! — крикнул кто-то.
— Ее захватил сам Змей.
Его прозвище передавалась внизу из уст в уста с восхищением, даже с благоговением. Лицо Криспина просияло от удовольствия. Все знают о его свершениях! Сознание этого питало его гордыню и самонадеянность.
Мофулаци вышел вперед, чтобы обратиться к толпе:
— Возвращайтесь все в аудиторию, быстро! Готовьтесь, как вас учили это делать. Наше восхождение уже близко!
