Пробившись сквозь толпу туристов, Дэвид оказался почти рядом с Йел. Теперь он видел ее серебряные сережки, ее улыбку, ее разноцветные стеклянные бусы.
Йел подошла к нему вплотную. Встала на цыпочки и коснулась губами его губ.
— Я взяла напрокат рыбацкую лодку, — сказала она. — Мы проведем вместе весь день.
— Пикник на воде? — спросил Дэвид.
Йел улыбнулась.
Через час они ушли на синей деревянной лодке далеко от шумного пляжа. Воды моря были спокойны. Иудеи называли это озеро Киннеретским, христиане — морем Галилейским, где Христос призывал апостолов — рыбаков.
Дэвид сидел на веслах. Когда вокруг них уже не осталось ни пловцов, ни лодок, он бросил свой журнал за борт. С минуту тот плыл по воде, потом красная тетрадь намокла и постепенно исчезла с поверхности воды, унося на дно озера свои сакральные тайны.
Йел поднялась с места, осторожно прошла по лодке и уселась рядом с Дэвидом.
— Прежде чем начать пикник, я хочу спросить тебя кое о чем, — сказала она.
— Спрашивай.
— Я получила приглашение в Джорджтаун в качестве почасового профессора. Ты, случайно, не имеешь к этому отношения?
— А если имею? — улыбнулся он. — Тогда как?
Она вытянула длинные ноги в босоножках, как будто собиралась изучать свои полированные ногти.
— Как посмотреть, — ответила Йел. — Как там на вашем факультете с общественной жизнью?
— Ну, праздник по случаю Дня труда ты уже пропустила. Но декан собирается зажарить индейку к Новому году.
— Жареная индейка… Кажется, это лучшее предложение из тех, которые я получила за последнее время. — Она обняла его за шею. — Знаешь, я побаиваюсь вашей зимы на Восточном побережье.
— Не волнуйся. Мы с тобой найдем способ согреться.
Дэвид поцеловал ее. Лодка плыла по течению. Он ощутил удивительное состояние радостного покоя от ее близости, ласковости моря и сознания, что имена Сокровенных праведных снова скрыты от мира.
