Оглядываюсь на дверь. Хозяин отстал. А может, и не собирался догонять меня? Может, ему достаточно, чтобы я сидела в рубке как под домашним арестом? Ставлю свернутый экран у стены. Подхожу к пульту. И вижу клавиатуру. Полустертые зеленые буквы на белых клавишах.
Понятия не имею, каким образом передается на экран программа энергетического шоу. Но сейчас, на несколько секунд, мне открывается будущее.
Возможно…
Я промахиваюсь пальцами по клавишам, оттого надпись выходит не особенно красивая.
ЗАВОД СУЩЕСТВУЕ ПОЖИАЕТ ЭНЕРИЮ ЛЮДЕЙ НЕ ВЕРЬТЕ ЭНЕРГОКОТРОЛЕРМ ЛОВЦАМ ИЩИТЕ СИНТ ЭТО Я ЛАНА
Я жму большую кнопку с надписью «Ввести немедленно». Я почти не верю, что это возможно, но мои корявые слова высвечиваются на экране. Сразу после традиционного приветствия «…для вас, горожане!».
В коридоре шаги.
Я понимаю, что погибла. Теперь совсем. И бросаюсь бежать, подхватив экран, свою последнюю надежду.
Я заворачиваю за угол коридора, когда с противоположной его стороны — всего в двадцати шагах от меня — появляется Хозяин.
Я бегу, как не бегала никогда в жизни. Хозяину требуется несколько минут, чтобы обнаружить мое художество. И броситься вдогонку.
Я слышу его шаги. Каждую секунду жду, что он схватит меня за волосы.
Сейчас надо повернуть. Второй коридор налево — или третий?!
Я останавливаюсь. Теряю время. Один из этих коридоров ведет в тупик, и я не вижу будущего. Я не знаю, куда мне сворачивать.
Шаги Хозяина становятся ближе, и я сломя голову кидаюсь в первый попавшийся коридор. Впереди сгущается туман.
Тупик?!
Это автомат-сороконожка! Я перепрыгиваю через него и ныряю в коридор направо. Теперь я точно знаю, где я. Еще сто шагов — и вход в кирпичную трубу!
У подножия железной лестницы трачу еще несколько секунд, чтобы засунуть свернутый экран за пояс на спине. Хозяин вылетает из-за поворота — я ставлю ногу на железную ступеньку.
— Стой! Дрянь!
Если у него есть пистолет или хоть что-то стреляющее, я погибла. Свернутый экран мешает, бьет по спине; хоть бы он не выскользнул из-за пояса! Хоть бы не упал!
Поднимаюсь по железной лестнице, на штырях-ступенях остаются, наверное, лоскутки моей кожи с ладоней. Я не чувствую. Я играю в догонялки со смертью. Вверх!
Лестница трясется. Мой враг поднимается следом. Либо у него нет пистолета, либо он хочет разорвать меня голыми руками. Учитывая, что он много выше меня и физически сильнее…
А вот посмотрим, кто сильнее!
Ладони липкие. Я не чувствую боли. Мне надо во что бы то ни стало добраться до железной площадки. Тогда у меня будет шанс.
— Стой! Убью!
Я почти ощущаю его руки на своих щиколотках. Прибавляю скорости. Из покачивания громоотвода, из гудения железных ступеней, из моего собственного хриплого дыхания рождается ритм, я ловлю его и примериваюсь к нему, он подхватывает и несет, как быстрая вода.
— Идиотка!
Кажется, он отстал. Ненамного, но отстал. Я не сбавляю скорости. Сейчас! Еще немного!
Вот он, железный люк. Я в последний раз подтягиваюсь — и выбираюсь на железную площадку на страшной высоте.
Солнце склоняется к горизонту. Горы лежат вокруг, как зубцы огромной короны — зеленая цепь, за ней синяя цепь, за ней золотисто-дымчатая цепь. Ветер несет запах травы и хвои. Я замираю — будто громоотвод в ожидании молнии…
— Лана, стой!
Я вижу его лицо в отверстии люка. Его глаза впервые выглянули из тени глазниц, я различаю их цвет. Они зеленовато-карие.
Одним рывком он поднимает свое большое могучее тело на край площадки. Я отступаю. Между нами два шага, не больше.
— Стой, — говорит он. — Послушай, ничего страшного не случилось. Ты сделала глупость. Только и всего. Я не буду тебя наказывать. Я даже не буду тебя…
Одновременно он делает шаг вперед — и я, отступая, выхватываю из-за пояса свернутый экран.
— Лана!!
Его руки хватают воздух в миллиметре от моей груди. А я уже валюсь назад. Уже падаю, и ветер ревет в ушах.
— Лана!
Ветер играет мной, как пустой оберткой от бутерброда. Я переворачиваюсь раз, другой, путаю верх и низ, перед глазами у меня темнеет… И, почти теряя сознание, разворачиваю экран.
Рывок! Мое падение замедляется. Потом ускоряется снова. Я вижу, как с трудом, преодолевая сопротивление воздуха, раскрываются складки и перепонки, как вдруг вспыхивают зеленым сенсоры, как каждая ниточка и жилка экрана-крыла напрягается…
Я перебираю руками, ощупываю несущие ребра крыла-экрана, ловлю ветер. Это единственное, что может еще спасти мою жизнь. Я вишу на развернутом крыле, вцепившись руками в жесткие перепонки, все еще падаю…
А потом резкий порыв ветра, будто подставленная ладонь, превращает падение в скользящий полет.
Я парю, как птица. Я вижу мир сверху. Вижу горы, леса и луга. Солнечные лучи пробиваются сквозь дырявые тучи — веер лучей, растопыренные пальцы. Цветное небо над головой, цветная земля внизу, мерцающее зеленоватое крыло — будто тонкое веко, будто крылышко стрекозы. Я лечу…
Порывом ветра меня сносит в сторону. И прямо на пути, на расстоянии, кажется, вытянутой руки, выступает из тумана бетонная стена.
Я резко меняю наклон крыла…
Меня подбрасывает и проносит над стеной, я чиркаю по бетону подошвами ботинок. И снова падаю, только теперь внизу — чахлый, ржавый лес…
И снова падение переходит в полет. На этот раз почти горизонтальный. Доля секунды…
Я врезаюсь в колючий кустарник.
Очень колючий.
Ладони мои разодраны до мяса. Лицо исцарапано, голова болит, на лбу надулась шишка величиной почти с кулак. Но я жива. И я свободна.
Завод рядом. Завод близко. Через несколько секунд после моего приземления-падения наваливается тишина. Замедляет биение сердца. Сеет панику.
Я бегу, телом прорывая эту смертоносную вату, и постепенно начинаю слышать хруст веток под ногами. Собственное сердце. Хриплое дыхание. Я вышла из зоны антиритма. Я победила. С торжеством оглядываюсь…
Чтобы увидеть сквозь чахлый лесок, как железные ворота открываются, и из черной темноты — не могу без содрогания в нее смотреть — выдвигаются, полускрытые желтым дымом, механизмы.
Хозяин видел мой полет. Не знает точно, жива я или нет, хочет удостовериться. Автоматы принесут ему мое тело. Или меня в беспамятстве. Или засекут движение, поймают на бегу, скрутят, притащат обратно…
Преодолевая боль, забираюсь на самое высокое дерево. И сижу, прижавшись к стволу, среди колючих веток.
