Всякая любовь, в основе которой лежат не дружеские отношения, а нечто иное, подобна дому с фундаментом из песка.
Э.У. Уилкокс
Через какое-то время я поняла, как глубоко ошиблась, сделав тот самый роковой выбор. И что тоскую я на самом деле не по Эду, а по Саше и что именно его мне не хватает... Что я просто приписала все качества Саши человеку, которого знала без году неделю и видела всего один раз... Что в моем воображении Эд говорил голосом Саши и смотрел на меня его глазами... Боже... А ведь Саша всегда был рядом, но я этого не ценила. А теперь, когда он ушел, и не просто ушел, а ушел, потому что его ждала другая, я поняла, что потеряла его, и ощутила на сердце такую пустоту, что не передать словами.
Какая же я дура, думала я, меряя шагами комнату. Променяла Сашу на этого болтуна! Не разглядела настоящий бриллиант за блеском дешевой бижутерии... Что же мне делать, как его вернуть?
Я посмотрела на свою любимую Скарлетт. Она ответила мне укоризненным взглядом. Ее глаза словно говорили: «Дура! Ты все время гонялась за идиотом Эшли! А Саша и есть твой Ретт! И ты должна его вернуть».
Должна, черт возьми! Чего бы мне это ни стоило. Эта его супер-Надя все равно всегда была вторая! Повинуясь какому-то импульсу, я полезла в стол. Из переполненного ящика посыпались стихи, стихи, стихи, а за ними – Заповеди оптимизма.
– Вот уж не думала, что они мне еще когда-нибудь понадобятся, – сказала я себе и снова прилепила Заповеди на дверь.
Мой мозг точила одна-единственная мысль: надо что-то делать, надо что-то делать... Только что? Надо заставить его поверить, что я действительно люблю его... А то наша ситуация уже начинает напоминать басню про мальчика-овцепаса с волками: он звал людей на помощь в шутку, крича: «Волки, волки!» А когда и вправду пришли волки, никто не прибежал к нему на помощь, потому что никто ему уже не верил. Да, прежде всего я должна признать, что моя репутация в глазах Саши сильно подмочена. Гаденько я себя вела, конечно. Но ведь я смогу заставить его поверить в то, что изменилась. В конце концов, это правда.
Но как же обидно, что все мои усилия, чаяния и надежды оказались напрасны, потому что я тратила свое время и чувства не на того человека...
«Верни его! – кричал внутренний голос, теперь уже он не казался мне жалким и противным. – Верни его! Еще не поздно».
Я должна все исправить, подумала я, набирая Сашин номер. Сначала в трубке раздались длинные гудки, потом включился автоответчик и заговорил со мной приятным женским голосом:
– «Здравствуйте! Вы позвонили Наде и Саше. К сожалению, нас сейчас нет дома или мы не можем подойти к телефону. (Раздался смешок.) Оставьте свое сообщение, и мы обязательно вам перезвоним».
Тут меня понесло:
– О Боже! Меньше всего мне хотелось поговорить с твоим автоответчиком. Я хотела услышать твой голос, а никак не голос твоей девушки. И знаешь, мне наплевать, если она это услышит. Мне плохо. Мне одиноко. И мне некому больше позвонить. Все мои подруги разъехались, а ты всегда говорил, чтобы я звонила тебе, если мне что-то будет нужно. Так вот, мне нужен ты. Только ты. И... черт возьми, не могу поверить, что я это говорю... говорю это твоему автоответчику. Я люблю тебя, и всегда любила только тебя, но я слишком поздно это поняла. И я... просто хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. Прощай.
Я повесила трубку. Да уж, отчаянный поступок... Хотя какая разница! Терять мне все равно нечего. По крайней мере я буду уверена, что сделала все возможное для того, чтобы его вернуть. С чувством выполненного долга я легла спать.
Глубокой ночью меня разбудил звонок в дверь. Я жутко испугалась, что это какой-то алкаш опять попал не в ту дверь и даже не встала с кровати. Но потом позвонили еще раз. И еще раз. Я, завернувшись в одеяло, все-таки подошла к двери и сонным голосом спросила:
– Кто там?
– Дед Пихто! – прозвучал голос, показавшийся мне подозрительно знакомым.
– А что дед Пихто делает здесь в такое время? – поинтересовалась я, открывая замки.
– Да так, пришел тебя проведать.
Дедом Пихто оказался не кто иной, как Саша.
– О! – засмеялся он. – В таком обличье я тебя еще не видел. Придется привыкать.
Он вошел. В руках у него была средних размеров черная сумка.
– Вот, захватил вещи. Чтобы пару дней перекантоваться, потом переедем ко мне.
– То есть... э-э-э-э... – растерялась я. Весь мой словарный запас, казалось, был забыт напрочь.
– То есть я опять наступаю на те же грабли, черт возьми, – сказал он.
– А-а-а-а... Как же Надя? – с недоумением спросила я.
– Надя? Надя услышала твое сообщение и собрала вещи. А я не стал ее удерживать...
– А почему ты его не стер? – удивилась я. – И почему не пытался ее удержать?
– Ну, я... – Он почесал голову. – Да на самом деле я просто забыл его стереть. Почему не удержал? Ань, ведь спасать мне было уже нечего... Понимаешь, она всегда к тебе ревновала, возмущалась из-за того, что мы созваниваемся, и так далее... Конечно, это можно понять. Более того, я признаю, что она была права и я не должен был так себя вести, но я ничего не мог с собой поделать. Она злилась, я огрызался. Весь этот негатив накапливался, и наконец ее терпение лопнуло, а твой звонок стал последней каплей. Но, знаешь, Ань, если и на этот раз... – Он серьезно посмотрел на меня.
