Нэн и не думала отстраняться. Наоборот, прильнула к нему и пылко ответила на поцелуй.
Целоваться с Нэн Махон и обнимать ее было очень легко. Она не отталкивала мужчину, который ощущал возбуждение. Джек расстегнул на ней пальто и начал гладить грудь, обтянутую сиреневым шелком.
Его голос звучал хрипло. Мир сузился до размеров машины.
Когда Нэн наконец отодвинулась, ее голос звучал холодно и деловито. Ничто не напоминало страстную женщину, которая только что крепко прижималась к нему.
— Джек, ты не думаешь, что нам нужно поговорить о Бенни?
— Не думаю.
— Почему?
— Ее здесь нет. — Он понял, что это прозвучало слишком грубо и бесцеремонно. — Я хотел сказать, что наши отношения с Бенни тут ни при чем. — Джек снова потянулся к ней.
Нэн откинулась на спинку сиденья и поцеловала его в нос.
— Спокойной ночи, Джек, — сказала она и исчезла. Он видел, как Нэн вошла в дом и закрыла за собой дверь.
* * *
За этим последовал знакомый ритуал чистки платья, обуви и сумочки.
Потом она смазала лицо кремом и проделала несколько упражнений на растягивание. Наверное, скоро комплекс придется сменить… Нэн лежала в кровати и думала о событиях дня. Она положила ладони на живот. Анализ подтвердил то, что она уже знала. Ребенок начал расти. Она не думала о Саймоне Уэстуорде. И больше никогда не будет о нем думать. Что бы ни случилось.
Нэн лежала в спальне, которую они с матерью украшали много лет и говорили друг другу, что когда-нибудь принцесса найдет своего принца и навсегда покинет Мейпл-Гарденс.
Ее первая попытка оказалась не слишком успешной.
Нэн смотрела прямо перед собой и считала варианты.
Она не хотела ехать к какому-то человеку и делать то, что легче, чем выдернуть зуб. Это было бы грязным, недостойным концом того, что казалось ей важным. Она не думала, что это пятнышко, как выразился Саймон. Но и не верила, что это ребенок.
Если бы она это сделала, все кончилось бы, грифельная доска осталась бы чистой и можно было бы продолжить учебу.
Нэн посмотрела на свой письменный стол. Учеба не приносила ей удовольствия. Она отнимала слишком много времени. Съедала часы, которые можно было бы посвятить уходу за собой и подготовке к очередному выходу в свет. Ей не доставляло радости сидеть в больших аудиториях, пахнущих плесенью и мелом, или слушать индивидуальные лекции в тесных каморках. Способностей к науке у нее не было. Руководитель их группы не раз говорил ей, что отличницей она не станет. Если так, то какой смысл получать диплом бакалавра?
Можно поехать в Англию, родить ребенка и отдать его на усыновление. На это уйдет меньше года. Но зачем рожать ребенка, если ты хочешь его отдать? Испытывать мучения, чтобы мечта какой-нибудь неизвестной тебе пары стала явью?
Если бы она жила в далекой деревне на западе Ирландии, община простила бы красивую девушку, полюбившую эсквайра и родившую от него ребенка. Это было бы немного стыдно, но все же приемлемо.
В рабочих кварталах Дублина внебрачному ребенку обрадовались бы. Он рос бы, считая своей матерью бабушку.
Но на Мейпл-Гарденс это было невозможно. Выбившиеся из низов Махоны и их соседи превыше всего ценили респектабельность. А для Нэн и Эм это было бы концом мечты.
Получалось, что никаких вариантов у нее нет.
Для утреннего токсикоза было еще рано. Но завтракать Нэн не стала.
Эм смотрела на нее с тревогой.
— Сегодня вечером ты встречаешься с Саймоном, верно? — спросила она, надеясь, что лицо Нэн засветится от радости.
Но ее ожидало разочарование.
— Эм, я не видела Саймона уже несколько недель.
— Но мне казалось, что ты говорила…
— Когда кажется, крестятся. Заруби себе на носу: после Рождества я с Саймоном Уэстуордом не встречалась.
Эмили Махон уставилась на дочь открыв рот.
Вздернутый подбородок и стиснутые зубы Нэн говорили, что для нее это очень важно.
Эмили покорно кивнула, но ничего не поняла. Одно из двух: либо Нэн лгала ей тогда, когда рассказывала о шикарных местах, которые она посещала с Саймоном, либо лгала сейчас.
* * *
Джек пришел в «Аннекс». Бенни, сидевшая за столиком, бодро помахала ему рукой. Она охраняла стул, положив на него не только шарф, но и книги.
Бенни так радовалась ему, что у Джека возник комок в горле.
Похоже, никто не сказал ей, что он несколько часов танцевал с Нэн. Он слегка боялся, что Кармел, дежурившая на кухне, сочтет своим долгом сообщить об этом Бенни.
Но глаза Бенни сияли от радости.
— Как прошла вечеринка?
— Знаешь, эти вечеринки всегда проходят одинаково. Все радуются и веселятся. — Они отмечали две победы университетских команд и благодаря Шону сумели выбить деньги. Джек рассказал ей это и добавил некоторые подробности вечера.
— Как жаль, что ты не смогла остаться в Дублине.
— Но я осталась в Дублине. Помнишь, я говорила тебе, что магазин закроется рано и мама отправится отдыхать?
— Совсем забыл, — признался Джек.
Наступила пауза.
— Но, конечно, ты ничего не знала о вечеринке.
— Знала. Потому что столкнулась с Кармел в магазине, где она покупала хлеб. И Кармел мне рассказала.
Взгляд у нее был неуверенный. Джек снова ощутил чувство вины. Не потому что вчера вечером обнимался с Нэн, а потому что Бенни думала, что он нарочно не пригласил ее.
— Я был бы рад, если бы ты пришла. Просто забыл. Честное слово. Я так привык, что по вечерам тебя нет… Что ты делала?
— Ходила с Евой в кино.
— Ты должна была позвонить мне.
— Я позвонила, но слишком поздно.
Сегодня утром Джек даже не посмотрел на блокнот, где мать записывала имена всех звонивших.
— Ах, Бенни, мне очень жаль. Боже, какой я дурак! — Он с силой ударил себя по лбу.
Джек очень расстроился.
— Ладно, ничего страшного не случилось, — ответила Бенни.
— Мы случайно столкнулись с Нэн. А поскольку она была свободна, я пригласил ее вместо тебя. Кажется, ей понравилось.
Бенни широко улыбнулась. Все в порядке. Он просто забыл. Не пытался врать. Не выкручивался. И обрадовался бы, если бы Бенни была с ним вчера вечером.
Слава богу, что он встретил Нэн и пригласил ее.
Волноваться было не из-за чего.
Глава восемнадцатая
Джек проснулся с безумно колотящимся сердцем. Ему приснился страшный сон. Такой реальный, что от него было трудно избавиться. Отец Бенни, мистер Хоган, стоял над каменоломней и сталкивал с обрыва «моррис-майнор», принадлежавший доктору Фоли.
