– Сэр, благодарю вас за беспокойство, но со мною действительно всё в порядке. Я уже давно смирилась с тем, что не смогу спасти мир, так что не слишком виню себя за то, что люди иногда умирают.
– Хватит, Стоун. Я принял решение, – Вудворд поднял руку. – После того, как вы закончите это дело, вы встретитесь с психологом, или я отстраню вас от должности.
– Но…
– Если вы этого не сделаете, то накопившиеся отрицательные эмоции вас уничтожат, – покачал головой старший инспектор.
То, что скопилось у нее внутри, его абсолютно не касалось. Все было заперто и находилось под надежной охраной. Единственное, чего она боялась, – это как бы все запертое не вырвалось наружу. В этом случае ее действительно ждало немедленное разрушение.
Ким тяжело вздохнула. Об этом можно будет поволноваться как-нибудь в другой раз.
– Больше мы не будем это обсуждать, но, прежде чем вы пойдете, я хотел бы сказать еще кое-что… – снова заговорил ее начальник.
Изумительно, подумала Стоун.
– Мне сегодня позвонил суперинтендант[64], которому, в свою очередь, позвонил старший суперинтендант, и они оба хотят, чтобы вас освободили от этого дела. – Вуди откинулся в кресле. – Так что расскажите мне, с кем вы успели сцепиться сегодня?
Пудрить ему мозги не имело смысла. Инспектор действительно хорошо взъерошила кому-то перышки.
– Сэр, я могу предоставить вам список; правда, боюсь, что он не будет исчерпывающим, – вздохнула женщина. – Единственный человек, которого я могла разозлить до такой степени, – это Ричард Крофт, но мне и в голову не могло прийти, что у него такие связи.
Она замолчала, и их с Вудвордом глаза встретились.
– Жена, – сказали они хором.
– А что вы ему сказали? – поинтересовался старший инспектор.
– Да много чего, – ответила Ким, думая, что жена Крофта его действительно очень любит.
– Так он свидетель или подозреваемый?
– Всего понемножку, – состроила гримасу Стоун.
– Черт побери, Ким! Когда же вы, наконец, поймете, что, проводя расследование на таком уровне, нельзя забывать о политике?!
– Нет, сэр. Политика при расследовании – это ваш уровень. А на своем я все еще занимаюсь выяснением правды.
Вуди взглянул на свою подчиненную. Ким вовсе не хотелось, чтобы ее слова прозвучали так, как они прозвучали. Она надеялась, что он это поймет, и решила ничего не объяснять самой.
– Так вы последуете распоряжению и отстраните меня? – Она выставила вперед подбородок.
– Стоун, я не нуждаюсь в вашей помощи, чтобы сохранить прямоту своего хребта в неприкосновенности. Им уже сообщено, что вы продолжите возглавлять это расследование.
Инспектор улыбнулась. Могла бы и сама догадаться!
– Советнику явно есть что скрывать, иначе бы он не стал спускать своего сторожевого пса с поводка. – Впервые за много дней на губах Вуди появилось какое-то подобие улыбки. – Так что, думаю, пора мне спустить своего.
– Да, сэр, – согласилась Ким, тоже продолжая улыбаться.
Глава 45
Ким перевела взгляд с Брайанта на Стейси.
– Что ж, начинается новый день. Доусон поедет прямо на раскопки и будет звонить, если там произойдет что-то интересное. Еще раз: из шести обнаруженных нами сотрудников Крествуда в живых остались только двое: Ричард Крофт и Уильям Пейн. Ричард Крофт сильно меня невзлюбил, так что от него мы мало чего добьемся. Но он что-то скрывает.
– Командир, первые два возражения на заявку профессора были составлены юридической фирмой «Трэвис, Данн и Коэн», – сказала Вуд.
– Жена Крофта?
– Она работает под своей девичьей фамилией, – кивнула Стэйси.
– Значит, что бы он ни пытался скрыть, она об этом знает.
– Может быть, стоит заглянуть к ней в офис, шеф?
– Она уже попыталась отстранить меня от расследования, – покачала головой Ким. – Я не собираюсь давать ей новый повод. Никакой помощи мы от нее не получим. Что бы Крофт ни пытался скрыть, его жена в этом замешана, так что будет блокировать каждый наш шаг.
– И как далеко, по-вашему, она может зайти? – спросила Стейси.
– Все зависит от ее оценки возможной опасности, – ответила инспектор, вспоминая раздвижные ворота, дом и машины, не говоря уже о карьере их хозяйки.
Затем Ким подошла к доске, которая была разделена на две половины. Первая при этом была разделена еще на четыре части.
Информация о Терезе Уайатт и Томе Кёртисе занимала первые две четвертинки. Следующие две были отданы Мэри Эндрюс и Артуру Коннопу.
– Криминалисты выяснили что-нибудь об Артуре? – задала вопрос Стоун.
– Обнаружены осколки стекла от передней левой фары и частички белой краски, оставшиеся на его штанине. Сейчас они пытаются определить их происхождение, – рассказала Вуд.
Ким пристально посмотрела на левую половину доски. Несмотря на то, что она не могла этого доказать, инспектор была уверена, что смерти Мэри Эндрюс и Артура Коннопа были связаны с какими-то серьезными событиями, произошедшими десять лет назад.
«Что же вы такое наделали?» – мысленно задала она вопрос.
Противоположная половина доски была разделена на две части, которые были посвящены выкопанным жертвам. Ким знала, что до конца дня доску разделят по-новому.
Но сейчас на ней было написано три имени:
Мелани Харрис
Трейси Морган
Луиза Данстон
– Как обстоят дела с идентификацией? – спросила Стейси, проследив за взглядом начальницы.
– Скорее всего, эти трое были небольшой сплоченной группой, – ответила Стоун, не поворачиваясь. – Надеюсь, что доктор Бэйт обнаружит какие-то улики, чтобы мы могли определить, кто есть кто.
– А вы не думаете, что их может быть больше трех, командир? – поинтересовалась мулатка.
Ким покачала головой. На этой конкретной группе сосредоточились по определенной причине.
– Ты можешь побольше узнать об этих трех в «Фейсбуке», но только так, чтобы тебя не обнаружили?
– Легко. Когда я спросила, помнит ли меня кто-то из девочек, то одна из них спросила, не та ли я застенчивая негритяночка с толстыми стеклами очков и заиканием. И я с ней согласилась.
Ким глубоко вздохнула.
– А что тебе удалось выяснить о проповеднике?
– Единственный проповедник, который как-то связан с Крествудом, – это Виктор Уилкс. Тот, который занимался благотворительностью. Его имя появляется в нескольких постах. Девочки благодарно называют его «отцом». Он посещал приют раз в месяц и проводил для них короткие службы.
