– Не оставил тебя у алтаря? – закончила за нее тетя Летиция. – Не оставил тебя одинокой и униженной на балу?
– Летиция, довольно.
И этого действительно было достаточно. Даже чересчур. Слезы начали собираться в уголках глаз, и Мередит запрокинула голову, чтобы удержать их на ресницах, не дать покатиться по щекам.
– Нет уж. Не довольно, – огрызнулась тетушка Летиция. – Мы часами топчемся вокруг да около, но я больше не могу молчать о правде. – Она сурово посмотрела на Мередит. – Ты даже не попыталась объяснить свою книгу лорду Лэнсингу. Я знаю, тебе было больно, девочка, ты не могла оставаться на балу Юстонов, но, прежде чем ты решишь связать свое будущее с этим… С человеком, которого не любишь, ты должна поговорить с лордом Лэнсингом!
– Нет. – Голос Мередит дрожал, несмотря на все попытки заставить его звучать с уверенностью. – Вы слышали графа. Александру выставлен ультиматум: бросить меня или остаться ни с чем. – Она сузила глаза. – И он сделал выбор, он поступил так, как поступил бы любой повеса. Он выбрал деньги.
– Почему ты так в этом уверена, дорогая? – спросила тетя Виола.
– Н-но вы же тоже были там. Вы слышали слова графа. Он выразился предельно ясно. Свадьбы не будет. Никогда.
– Да-да. Я слышала графа… Но я не слышала, чтобы лорд Лэнсинг произнес эти слова.
– Пусть так, но его молчание… его нежелание даже видеть меня, оно говорит само за себя.
В карете повисло молчание, и Мередит с трудом подавила всхлип.
– Мне было сделано предложение, и я должна его принять. Я не передумаю, и меня не удастся переубедить. Я выйду замуж за мистера Чиллтона. Выйду.
Сердце Мередит сжалось в тугой комок. Она отвернулась и беспомощно уставилась в окно, пытаясь не обращать внимания на слезы, которые ручьем текли по щекам и капали ей на колени.
Императив восемнадцатый
Распутник всегда безупречно одет, вымыт, выбрит и ненавязчиво благоухает привлекательным французским одеколоном: все это служит для того, чтобы заманить женщину в его лапы.
Александр возвратился в Лондон поздним вечером следующего дня, собираясь на утро нанести Мередит визит и расставить все по своим местам.
Вымытый, подстриженный, с шейным платком, изящно повязанным в итальянском стиле, он позволил Первому нарядить себя в темно-синий сюртук. Он знал, что глупо считать этот сюртук счастливым, но именно в него Александр был одет, когда Мередит буквально свалилась с небес в его жизнь.
– Ну как, огранка хороша? – Александр изогнул бровь, глядя на камердинера.
– Сэр, ваша огранка затмит драгоценности короны, – протянул Первый своим привычным скучающим тоном, который всегда заставлял Александра гадать, не говорит ли камердинер только то, что он хочет услышать. И все же, сегодня он действительно выглядел щегольски. Напольное зеркало это подтверждало, и, по крайней мере, сегодня он не сомневался в том, что Первый говорит правду.
– Милорд, – Второй вошел в комнату, неся в руках газету на серебряном подносе, а на физиономии – кислое выражение. – Как вы и просили, я следил за статьями «Таймс» с общественными новостями и, кажется, нашел фрагмент, который вы пожелаете прочитать. – Он протянул поднос Александру.
Взглянув на передовицу, разглаженную утюгом от всех складок, как он обычно предпочитал, Александр пожал плечами.
– Без сомнения, очередной обзор бала у Юстонов. – Он взял из рук Первого свой цилиндр. – Думаю, я не стану его читать, Второй. Однако благодарю.
Лакей открыл перед ним парадную дверь, и Александр шагнул к ожидающей его карете.
– Сэр! Возможно, я перехожу границы, но вы должны прочитать это перед визитом к мисс Мерриуэзер. – Второй явно собирался настаивать.
Александр развернулся на каблуках недавно начищенных сапог и, чувствуя крайнее раздражение этой задержкой, пронзил дворецкого самым суровым взглядом.
– Что там, Второй? Ты читал заметку. Побереги мое время. Просто перескажи, что говорится в газете.
– Это слух о свадьбе мисс Мерриуэзер – переданный корреспонденту, похоже, самими леди Фезертон, которых вы знаете.
Александр захихикал:
– Что ж, заметка слегка опередила свое время, но это неважно. Я сегодня попрошу ее руки, и газеты напишут об этом завтра. Все будет хорошо.
Внутренне он позволил себе небольшую самодовольную улыбку, когда похлопал себя по плечу, там, где кельтская татуировка, такая же, как у шотландского деда и всех мужчин его клана, окольцовывала его бицепс вечными чернилами.
Сегодня Александр был благодарен тому, что в его венах течет кровь викингов и скоттов.
Да, старый горец чертовски смущал его отца – который стыдился своих шотландских корней и потому придерживался высочайших стандартов приличия, – но Александр любил своего деда, поскольку более уверенного в себе человека он не встречал… и никогда не встретит.
Старик никогда не склонялся ни перед чьими требованиями. Ему было плевать на то, что думают другие о жизни, которую он для себя выбрал. И Александр собирался жить так же. Он женится на женщине, которую любит, и будь что будет. Его сердце просто не примет иного решения.
– Прошу прощения, милорд. – Второй переминался с ноги на ногу. – Но это сообщение не о вашей помолвке… Это касается мистера Чиллтона с Рассел-сквер.
– Да что ты несешь! – Александр рванулся обратно в дом и сдернул газету с подноса. Чувства, которым он не мог отыскать названия, затопили его, и он слепо начал вглядываться в газету.
Второй помог ему, ткнув пальцев в нижнюю левую полосу.
– Вот здесь, милорд.
И он прочел:
Леди Летиция Фезертон и леди Виола Фезертон подтвердили нашему журналисту, что мистер Артур Чиллтон с Рассел-сквер действительно женится на их внучатой племяннице, мисс Мередит Мерриуэзер, с Ганновер-сквер, получив специальное разрешение. Бракосочетание состоится 1 июля в десять часов утра, в церкви Святого Георгия, в Мэйфейр.
Несколько секунд Александр простоял ошеломленный, словно получив удар по лицу, а затем смял газету в кулаке. Чиллтон не терял времени. Как и леди Фэзертон, решившие объявить о свадьбе всему Лондону.
Он посмотрел на Второго.
– Наши приготовления улажены?
– Айе, но если пожелаете, я могу отменить…
Александр посмотрел на скомканную газету.
– Нет. Ничего не меняй. – Развернувшись и все так же не выпуская газеты из рук, он поспешил к экипажу.
Мередит не выйдет за Чиллтона – она не выйдет замуж ни за кого, кроме него. Он это обеспечит.
