Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Обычно на этом исторические изыски этих своеобразных публицистов и заканчиваются. Дескать, все ясно, чего тут обсуждать? А мы – не поверим. Откроем список членов Реввоенсовета и внимательно его прочтем. Много времени на это не уйдет. В нем 49 человек. Разные люди присутствуют – и сыновья священников, и дворяне, и даже целый контр-адмирал Русского Императорского флота имеется. Есть и евреи, целых трое. Еще раз повторю: 3 на 49 человек. О каком подавляющем большинстве тут можно говорить?
Точно такая же картина и примерно в той же пропорции наблюдается и во Всероссийской чрезвычайной комиссии. Несколько лет назад вышел в России малоприметный сборник «Энциклопедия ВЧК». В нем содержатся многочисленные биографии сотрудников центрального и губернских аппаратов, партийных руководителей и даже представителей науки и культуры, чья деятельность была связана с чрезвычайной комиссией. Полюбопытствуйте, книга того стоит. На очень многие ответы дает однозначные вопросы.
Открою страшную тайну: при изучении состава Совнаркома вы придете к тем же самым выводам. Фамилии и биографии всех руководителей советского государства без ретуши давно не являются тайной. Открыты архивы, опубликованы тысячи документов. Но многие почему-то не хотят читать, предпочитая дальше тиражировать ахинею о том, как три еврея подчинили своей несокрушимой воле 46 членов Реввоенсовета РСФСР. Это ведь так удобно. Только от реальной истории первых большевиков данная доктрина так же далека, как и сюжеты многочисленных советских кинофильмов о Гражданской войне. Но кому-то нравится жить мифами. Красивыми, многолетними. И это самое неприятное накануне 100-летия тех очень сложных событий. Но исправить ситуацию вполне возможно, все в наших с вами руках.
Послесловие
Подведем итоги. Белое движение, несмотря на ряд блестящих военных операций, было обречено. Отсутствие внятной идеи, которая была бы привлекательна для широких слоев общества, не дало Деникину и Колчаку возможности победить большевиков. Партия Ленина шла к триумфу сквозь череду жестоких поражений и роковых просчетов, но была убеждена в конечном результате. Путь к строительству принципиально нового общества был открыт. Дальше все зависело только от большевиков.
Многочисленные роковые события вместились в три года. Все действующие лица, невзирая на партийную принадлежность и собственные убеждения, последовательно и безостановочно превратили вторую русскую смуту в тотальную войну на уничтожение. В дальнейшем выжившие напишут сотни воспоминаний, в которых постараются не акцентировать внимание на неприятных эпизодах, словно их и не было. Но они были. И были сотни тысяч убитых, повешенных, замученных.
Говорить и спорить о том, почему так вышло, можно бесконечно долго. Легко строить предположения, как сложились бы события, будь чья-то политика гибче, а у кого-то принципиальность не превращалась в догматизм. Только подобный подход ничего не даст. И не потому, что историю еще никому не удавалось переиграть. Современники тех событий напрасными иллюзиями себя не тешили. Гражданская война была неизбежностью. Точно такой же неизбежностью было массовое презрение к собственной жизни, как ни грустно это сознавать нам сегодня в XXI веке. Потому что речь идет о наших с вами прадедах.
Вдумайтесь в ставшие сегодня уже знаменитыми строки Николая Туроверова, точнее всего описавшего ту эпоху. Слова поэта, очевидца и участника тех событий, не нуждаются в моих дополнительных комментариях. Их просто стоит осознать. Выучить наизусть, как заповедь. Передать ее всем знакомым. Чтобы стараться никогда потом не допускать подобного развития событий. Это несложно, не так ли?
Перегорит костер и перетлеет,
Земле нужна холодная зола.
Уже никто напомнить не посмеет
О страшных днях бессмысленного зла.
Нет, не мученьями, страданьями и кровью
Утратою горчайшей из утрат:
Мы расплатились братскою любовью
С тобой, мой незнакомый брат.
С тобой, мой враг под кличкою «товарищ»,
Встречались мы, наверное, не раз.
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь не там ли спас?
Обоих нас блюла рука Господня,
Когда, почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку.
Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за Отчизну умереть?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
