Шум снизу, проделав путь по извилистому коридору нижнего этажа, проникал в щель ее двери. Она разобрала голос Сьюзи, потом голос Кэролайн. «Неужто это одна из вас? – подумалось Майе. – Неужто одна из вас так меня ненавидит, что хочет моего ИСЧЕЗНОВЕНИЯ?»
Эта мысль вызвала сначала смятение, потом раскаяние.
Раздался голос Эдриана, пожелавшего всем спокойной ночи, его шаги по коридору. Майя выключила настольную лампу, натянула на голову тяжелое одеяло, повернулась на бок и закрыла глаза.
– Ты не спишь? – громко прошептал в темноте Эдриан.
Майя тихо застонала, как человек, чей сон побеспокоили.
– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? – прозвучало у нее над ухом. Ей пришлось повторно издать стон, на этот раз с ноткой раздражения.
– Ты была такой молчаливой. – Майя почувствовала, как Эдриан опускается на свою половину кровати. – Мы все за тебя немного волнуемся.
– Все хорошо, – сонно сказала Майя, ежась всем телом при мысли, что она только что служила предметом всеобщего обсуждения.
– Это… – Она так не выносила этот его психотерапевтический тон – успокаивающий, сладкий, что даже скрипнула зубами. – Это из-за ребенка?
Пришлось повернуться и открыть глаза. В темноте она видела только его смутный силуэт.
– Какого еще ребенка?
– Которого мы пытаемся завести. Вернее, пытались.
– Что? Нет! – бросила она. – При чем тут дети? Говорю тебе, все хорошо. Просто устала. Я пила красное вино, от него меня всегда клонит в сон.
Эдриан покровительственно стиснул ее плечо.
– Ты ведь мне сказала бы, если бы тебя что-то беспокоило?
Она уставилась на него в темноте с разинутым ртом, но слова не выходили. Эдриан действительно не помнит, как она говорила ему, что больше не хочет от него ребенка? Что уже недовольна их браком? Может, он решил, что она сболтнула это спьяну? Или предпочитает не вспоминать? Это было как раз в его духе: разрисовывать свой мир только теми красками, которые были ему по душе. И что бы ни случилось, какое бы решение он ни принимал, мир для него оставался чудесным. Она должна была разрушить эту стену, закричать ему в лицо так, как никто еще не кричал. Размалевать его мир совсем другими красками и заставить Эдриана увидеть это.
Но не сейчас, не здесь, не в окружении его семьи.
– Конечно, сказала бы, – ответила она так мягко, как только смогла. – Обязательно.
После этого она притворилась, что уснула, как притворялась при его появлении в спальне.
39
Август 2012 г.
Эдриан вошел в паб, крепко сжимая в руке телефон. Он только что говорил с Люком. Отис так и не объявился. Кэролайн, похоже, пребывала в истерике. Он пообещал приехать в Айлингтон как можно быстрее, провести с Эбби совсем мало времени, ни минутой больше, чем потребуется. У него сильно билось сердце, пришлось даже остановиться на лестнице в метро, чтобы восстановить дыхание. Он обмирал от одной мысли, что с его красавчиком-сыном может случиться что-то ужасное.
Эбби он увидел сразу. Она сидела за столиком недалеко от двери, такая же свежая и прекрасная, как при их первой встрече в этот день. Положив перед собой темные очки, она читала книгу.
– Вот и я, – сказал Эдриан, выдвигая табурет и садясь.
Эбби улыбнулась и закрыла книгу.
– Здравствуйте.
– Послушайте, – начал Эдриан, – я вынужден перед вами извиниться. Я не могу остаться. Пропал мой сын, Отис, я вынужден поторопиться к семье. Можно в двух словах? Или лучше перенести разговор?
– О, нет! – воскликнула Эбби. – Давно он пропал?
– В пять часов. Два часа назад.
– Сколько ему лет?
– Двенадцать.
– Ну, тогда… – Она облегченно перевела дух. – Мало ли куда он мог забрести с приятелями.
– Пока что мне ничего не известно. Мы связались практически со всеми, с кем он знается, но никто не может сказать, куда он подевался.
– Тогда ответ один: кое-кто водит вас за нос. Говорю по своему опыту. Девочкой-подростком я вечно сбегала из дому. Однажды я отсутствовала два дня. Вернулась, только когда мне понадобилось по-большому. – Она криво усмехнулась. Эдриан прыснул бы, но ему было не до того.
– Вряд ли это просто детские выкрутасы, – возразил он. – Он поссорился со старшими братом и сестрой, сказал что-то, чего не следовало говорить, и боится, что ему попадет.
– Что он сказал?
– Я не знаю, – ответил Эдриан, шумно сопя. – Мне никто не говорит. Меня убеждают, что это неважно. А я понимаю, что, наоборот, важно, просто они хотят это скрыть от меня. – Он пожал плечами.
– Значит, так. – Эбби заправила волосы за уши. – Давайте я изложу вам в самых общих чертах то, что вы хотите знать, а вы решите, когда это обсуждать – сейчас или потом. Возможно… – Она немного помолчала. – Возможно, то, что я скажу, имеет отношение к исчезновению вашего сына.
Эдриан проверил на телефоне связь – в последний час он делал это каждые полминуты. Связь была хорошая. Он опять посмотрел на Эбби.
– Хорошо. Валяйте. Начните с ответа, зачем вам понадобилась моя кошка.
– Я увидела, как вы вешаете на почте объявление, и поняла, что так можно проникнуть к вам в дом.
Эдриан представил, как Эбби следит за ним на почте.
– А зачем вам надо было проникать ко мне в дом?
– Хотела с вами поговорить.
– Почему не прямо на почте?
– Потому что я хотела увидеть, где вы живете.
– Откуда такое желание?
– Мне нужно было понять, какой вред может принести то, чем я должна поделиться. Я хотела увидеть ваши семейные фотографии, послушать ваш рассказ о жене, взглянуть на вас в домашней обстановке. Я наблюдала на катке за вашей дочерью, за тем, как ваш сын возвращался домой из школы. Видела, как ваша старшая дочь ведет из сада вашего младшего. Я потратила много дней на то, чтобы понять, какой вы. Потому что, когда тебе рассказывают, что у человека было три жены, что он ушел из двух семей, то представляешь себе либо жалкого социопата, либо запутавшегося болвана. Мне нужно было понять, кто вы.
– И?..
– Вы не то и не другое. Вы оказались просто сломленным. Я не имела права еще больше портить вам жизнь.
– Как портить?! – почти крикнул он.
– А так… Видите тот столик? – Эбби указала на квадратный стол по соседству со стойкой.
– Вижу, – нетерпеливо ответил он.
– За ним я сидела с вашей женой в ночь ее гибели.
Наконец-то Эдриан прирос глазами к лицу Эбби. Молчание затянулось, а потом стол у его локтя завибрировал. Эдриан схватил телефон. Звонил Люк.
