Глэнис
Простой портрет Глэнис Пайк: тридцать пять лет, длинные темные волосы и лебединая шея. Ее муж Тревор был на пять лет моложе; казалось бы, он должен поддерживать в ней ощущение молодости. Но на самом деле осознание того, что он еще не достиг тридцатилетнего рубежа, заставляло Глэнис чувствовать себя его бабушкой. Между тем Тревор в полной мере сохранял чванливое юношеское самодовольство; он носил густую копну каштаново-рыжих волос, а его живот был гладким и твердым, словно застывший бетон. Он и жил, как беззаботный юноша, – по-прежнему ходил в пабы с приятелями и засиживался допоздна, а прошлым летом даже посетил буйную пирушку в клубе «От 18 до 30» просто потому, что мог себе это позволить. Тревор был сильным, подтянутым и умел курить, как ковбой. В общем и целом он был настоящим божеством.
Но, как недавно обнаружила Глэнис, он стрелял холостыми патронами.
Впрочем, она не знала этого наверняка. Боже мой, Тревор Пайк никогда бы не стал мастурбировать в пробирку, тем более для женщины-врача. Но пришлось признать, что у Глэнис все в полном порядке. Абсолютно никаких отклонений. Пять лет они старались зачать ребенка; пять лет фантомных симптомов, двухнедельных ожиданий, ложных надежд, возлежания с поднятыми ногами после очередного бурного секса… и ничего. Даже выкидыша, который можно было бы предъявить. Сегодня утром она получила результаты анализов в клинике по лечению бесплодия, и там было ясно сказано: состояние ее организма идеально подходит для зачатия.
– Как насчет вашего мужа, миссис Пайк, он проходил у нас обследование?
Глэнис фыркнула, изобразив презрительный смешок.
– О господи, нет, – ответила она. – Не думаю, что мой муж хотя бы слышал о такой штуке, как мужское бесплодие.
– Крутой мужик? – спросила докторша.
– Не то слово, – согласилась Глэнис. – Вечный тусовщик. Парень, Который Любит Поразвлечься. Просто гуляка.
– Ну что же… – Докторша со вздохом откинулась на спинку стула, как будто уже тысячу раз слышала эти слова. – В таком случае вам надо постараться, чтобы он изменил свой образ жизни. Вполне вероятно, что такое времяпрепровождение плохо влияет на качество его спермы. Он курит?
– По сорок сигарет в день.
– Пьет?
– По сорок порций в день. – Глэнис усмехнулась: – Конечно, я пошутила. Хотя на некоторых субботних вечеринках это, пожалуй, недалеко от истины.
– Здоровое питание?
– А чипсы – это здоровое питание? – Глэнис подмигнула докторше, но та смотрела на нее без улыбки. – Нет-нет, – продолжала Глэнис, словно оправдываясь, – он действительно любит чипсы, но уважает и спагетти. Его бабушка была итальянкой. Он говорит, что это у него в крови. И ему, правда, нравятся овощи: горошек, картошка, морковь. Он постоянно ест овощи.
– Как насчет физических упражнений?
– Я бы сказала, что он в хорошей форме. По воскресеньям играет в футбол и на работу ходит пешком. Он поразительно вынослив, понимаете, когда мы занимаемся эти делом…
– В любом случае здесь есть широкое поле для совершенствования. – Докторша оставила без внимания непрошеные интимные откровения пациентки. – Постарайтесь, чтобы он около полугода воздерживался от курения и алкоголя. Если не произойдет никаких изменений, нам придется пригласить вашего мужа для анализов.
– Полгода? – пробормотала Глэнис. – Но через полгода мне будет тридцать шесть лет. Я-то думала, что к тридцати шести стану бабушкой! Я не могу ждать еще шесть месяцев! Мои яичники…
– Ваши яичники в полном порядке, – заверила врач. – Ваш организм в превосходном состоянии. Если бы только вы убедили мужа изменить его образ жизни… И еще: пусть он не носит узких брюк и обтягивающего нижнего белья. Купите ему обычные хлопчатобумажные трусы.
Глэнис снова фыркнула при мысли о Треворе в семейных трусах. Ее муж гордился своим брюшным прессом. Ему хотелось восхищать других своим животом, а не прикрывать его мешковатыми дедовскими трусами.
– Видите ли, я знаю своего мужа, – обратилась она к врачу. – И мне доподлинно известно, что он на это не пойдет. Он не будет носить свободные брюки и семейные трусы. Понимаете, облегающие брюки и плавки позволяют ему чувствовать себя мужчиной. Без них он будет чувствовать себя… понимаете, он будет чувствовать себя педерастом.
Докторша наклонилась к ней через стол.
– Ну ладно, – сказала она. – Тогда вам следует задуматься о других возможностях.
– О каких еще возможностях?
Докторша вздохнула.
– Все очень просто, – сказала она и стала по очереди загибать длинные пальцы: – Первым делом стоит подумать об анализах на жизнеспособность спермы вашего мужа и изменении его образа жизни. После этого… что ж, есть возможность стать приемной матерью, есть донорство спермы, искусственное оплодотворение…
– Донорство спермы?
– Да.
– Просто какой-то мужчина дает свою сперму, так?
– Нет, он не отдает ее вам. Он сдает сперму в клинику по лечению бесплодия, а клиника подбирает нужную сперму для реципиента.
– Бог ты мой, и как оно дальше… вы знаете?
Докторша снова вздохнула. Глэнис понимала, что она лишь наивная провинциалка, почти никогда не думавшая о большом внешнем мире. Она не следила за новостями, не читала книг, она просто жила в своем волшебном маленьком пузыре, центром которого была сама. Она слышала о женщине из соседнего поселка, которая украла сперму своего ухажера – высосала его сперму из использованного презерватива кухонной спринцовкой и запустила в себя. Она забеременела, но плод не прижился, как будто знал, что должен был появиться на свет в результате дурного поступка. Но мысль о том, что мужчины могут отдавать свою сперму незнакомым людям, была для Глэнис новостью.
– Сперма вводится вагинально, с помощью шприца. Естественно, в наиболее благоприятное для зачатия время.
