— Вы думаете, что Перри убил доктора Розен? — спросил Вагнер.
— Я не исключаю такого варианта. У вас, вероятно, есть серьезные основания подозревать его. С другой стороны, он мог залезть в компьютер и раньше, еще до убийства Мелани. Я так понимаю, что его жена подала на развод. Он мог испугаться, что суд затребует историю его болезни. Перри сказал мне, что жена обвиняет его в сексуальных извращениях. — Он сделал короткую паузу. — Конечно, записи мог уничтожить и кто-то другой.
— Кто-то другой? — заинтересовался Вагнер.
— Например, Ромео, детектив. Представьте, что Ромео мог просмотреть ее досье после… убийства, выбрал Перри как наиболее подходящую кандидатуру на роль убийцы и сознательно стер записи о его болезни, таким образом подставив его под удар. Мелани не раз говорила мне о том, что Ромео испытывает истинное удовольствие, когда ему удается направить полицию по ложному следу. — Деннисон еле заметно улыбнулся. — Но я уверен, вы уже сами это поняли.
Повисло холодное молчание.
— А как насчет других ее пациентов? — разрядил тишину вопрос Аллегро.
— Я просмотрел ее текущие записи. Все они свежие. Могу сказать, что ни один из пациентов не вызвал у меня подозрений. Я поднял и прошлогоднее досье. Она держала его в компьютерной памяти. И опять-таки ничего настораживающего. — Взгляд его был устремлен на Аллегро. — Впрочем, у меня нет уверенности в том, что некоторые записи не были стерты так же, как и в случае с Перри.
Аллегро усилием воли заставил себя выдержать пристальный взгляд психиатра. Знал ли Деннисон про Грейс? Консультировалась с ним Мелани по поводу ее заболевания? Может, напрасной оказалась его рискованная попытка выкрасть историю болезни жены?
— Потребуется какое-то время на то, чтобы сверить имена пациентов, сохранившиеся в досье компьютера, с зарегистрированными в журнале назначений. Тогда можно будет узнать, все ли истории болезней на месте, — продолжил Деннисон.
Теперь уже он поочередно смотрел на обоих детективов.
— Дело это хлопотное и, более того, в настоящее время невыполнимое, поскольку у меня на руках только расписание Мелани на текущий месяц. Вчера, получив наконец разрешение, я попытался отыскать в ее кабинете журнал назначений, но безуспешно. Офицер, который сопровождал меня, тоже ничего не знает о его судьбе. Он порекомендовал мне спросить у вас. Ваши люди изъяли этот журнал?
Вагнер посмотрел на Аллегро.
— Ты его видел?
Аллегро покачал головой.
— Нет. Я видел только листок календаря. — Мысленно он проклял тот день, когда его жена обратилась за помощью к Мелани. Если бы Мелани не была ее лечащим врачом, ему не пришлось бы красть журнал назначений, в котором были зафиксированы визиты Грейс, тем самым запутывая следствие. И к тому же, к его великому сожалению, в этом злосчастном журнале был отмечен и его единственный визит к Мелани — в тот день, когда решался вопрос о дальнейшем лечении жены.
Вагнер достал сигарету, но, увидев, как нахмурился Деннисон, и уловив намек, сунул сигарету в карман.
— Я могу понять, почему Перри стремился уничтожить запись истории своей болезни, но зачем ему было красть журнал назначений?
— Может, в этом журнале были расписаны и личные встречи? Например, на тот злополучный вечер? — предположил Деннисон.
— Вы собираетесь и дальше лечить Перри? — спросил Аллегро.
Психиатр задумался.
— Я на распутье. Одна лишь мысль о том, что я могу лечить убийцу Мелани… — В первый раз за все время беседы Деннисону изменила выдержка. Его нижняя губа задрожала, он закрыл лицо руками. — Извините, — пробормотал он.
— Ничего, — сказал Аллегро.
Деннисон медленно убрал с лица руки. И вновь устремил взгляд на Аллегро.
— Мы собирались предпринять еще одну попытку. Я и Мелани.
— Какую попытку?
— Брачного союза, естественно. Мы очень серьезно обсуждали такую возможность.
В комнате воцарилось гробовое молчание.
Деннисон резко вскочил с кресла, взглянув на часы.
— Сожалею, но через пятнадцать минут я должен быть в Институте на конференции. Как бы то ни было, мне больше нечего сообщить вам, джентльмены.
— Остался последний вопрос, — поднимаясь, сказал Аллегро.
Деннисон был уже у двери, всем своим видом выражая готовность проводить гостей.
— Что такое? — нетерпеливо произнес психиатр.
— Где вы находились в тот вечер, когда была убита Мелани?
Деннисон помрачнел, метнул свирепый взгляд на Аллегро.
— Мелани? А она что, звала вас Джоном? Вероятно, вечерами, когда вы так галантно подвозили ее домой из Дворца правосудия? — Он оскалился, но отнюдь не в улыбке. — Не забывайтесь, детектив.
Аллегро напрягся. Вагнеру пришлось встать между ними, чтобы удержать своего коллегу от резкого выпада.
— Вы не ответили на вопрос, док, — сказал Вагнер. — Где вы были в прошлый четверг вечером? Может, заехали к бывшей супруге, чтобы обсудить планы предстоящей свадьбы? Только не исключено, что она передумала. А может, это всего лишь ваши фантазии насчет того, что вы решили воссоединиться? Скажите мне вот что, доктор. Что бывает, когда фантазии не сбываются? Может это привести фантазера в бешенство?
— Вы, видимо, изволите играть в психиатра, детектив. Так я вам посоветую пройти начальный курс парапсихологии. А теперь слушайте: во-первых, идею воссоздания нашего брачного союза нельзя назвать моей фантазией. За две недели до убийства Мелани мы с ней ужинали в «Коста» — ресторане на Эмбаркадеро, нашем любимом, — и там же обговорили с метрдотелем дату свадебного ужина, который планировали организовать в одном из кабинетов этого ресторана в следующем месяце. К сожалению, все залы оказались забронированными, но нас заверили, что постараются найти место для нашего торжества. — Он взглянул на Аллегро, и на губах его заиграла торжествующая улыбка. — Можете проверить у Марка Сантинелло. Это метрдотель в «Коста».
Аллегро сделал соответствующую запись в своем блокноте.
— Во-вторых, — продолжал Деннисон, — в четверг вечером я был на семинаре в Институте. Имеется в виду Институт психоанализа в Бэй-Эриа. Доктор Джордж Эрхардт читал лекцию о диагностике и лечении сексуальных расстройств. Семинар начался в семь, но у меня был срочный вызов к больному, и я немного опоздал.
— На сколько? — уточнил Аллегро.
Деннисон раздул ноздри. Его явно не радовал подобный допрос.
— Пожалуй, я появился там в семь сорок пять, — с нарочитым спокойствием заявил он. — Лекция закончилась в десять тридцать. Потом показывали получасовой видеофильм, после которого состоялась дискуссия. Разошлись мы в начале двенадцатого.
Вагнер открыл было рот, чтобы вставить реплику.
