– Садись, все нормально… – бормотал Грэг. – Не пешком же топать. Дом-то рядом, а до него все равно надо идти.
Вцепившийся в руль Кулек быстро врубил скорость, Жора, сидящий на заднем сиденье, тут же принял пацана, крепко прижал к себе, закрыл рот ладошкой.
Грэг протиснулся на заднее сидение, зажал вырывающегося Никитку с другой стороны, и машина вылетела на улицу.
Через некоторое время «жигуленок» вкатился в ничем не примечательный двор. Первым выбрался из машины Жора, осмотрелся, дал знак подельникам, направился к подъезду.
Следом за ним из машины вылез Грэг, держа за руку Никитку и зажимая на всякий случай ему рот.
– Пикнешь – прирежу, – прошептал и показал нож.
Пацаненок сжался.
Кулиев шел последним, прикрывая дорогу и внимательно следя за общей обстановкой. Потом, когда Грэг с пацаном исчезли в подъезде, вернулся к «жигуленку» и быстро погнал машину прочь со двора.
Лерр сидел в кабинете Кузьмичева, вместе с шефом смотрел по телевизору свежий репортаж о его освобождении из следственного изолятора.
Адвокат оторвался от экрана, изучающе посмотрел на Сергея.
– Знаете, что больше всего меня в вас озадачивает?
Тот с неменьшим интересом взглянул на собеседника.
– Что же?
– Можно откровенно?
– Конечно.
– У меня складывается впечатление, что вы находитесь под чьим-то мощным колпаком. Вас ведут.
– С чего вы взяли? – искренне удивился Сергей.
– С чего? – переспросил адвокат. – Ну вот, скажем, вся эта история по возбуждению дела в связи со смертью Окунева.
– Нормально возбудили. На их месте я поступил бы точно так.
– Возбудили, конечно, нормально. Но закрыли его совсем ненормально. Понимаете – закрыли сразу, вмиг, и следователь Конюшин не только понижен в должностном звании, но и вообще переведен в долгосрочный резерв.
– Над такими «следователями» я устраивал бы публичный суд! Вы сами не понимаете, что он купленный?!
– Могу лишь догадываться. Но без фактов – это всего лишь эмоции.
– Он выполняет чей-то заказ!
– Все мы так или иначе выполняем чей-то заказ, – мудро заметил Лерр. – Ну и второе…
Адвокат задумался на минуту, давя окурок в пепельнице, Кузьмичев молча ждал.
– Сегодня я по вашей просьбе побывал в СИЗО у господина Сабура… Ему откровенно «шьют» мокруху. Но, главное, это может коснуться и вашей персоны, Сергей Андреевич.
– Каким образом?
– Речь шла о некоей Ципкиной… Мадам приторговывала своим телом и, по утверждению следователя, имела контакты с Сабуром. Именно при помощи этих контактов ей удалось записать весьма конфиденциальную беседу и пленку продать кому-то из конкурентов Сабура. В результате девушка отправилась к праотцам – тело ее нашли в Подмосковье.
– А при чем здесь я?
– Мне вдруг показалось, что следователь намекал Сабуру именно о вас, когда говорил о конфиденциальной беседе… Речь в ней шла о крупной партии наркотиков.
Сергей с изумлением откинулся на спинку стула.
– Послушайте! У меня такое впечатление, что передо мной сидит не мой адвокат, а обвинитель!
Лерр улыбнулся:
– Нет, уважаемый Сергей Андреевич… Именно адвокат. А адвокат обязан защищать вас от удара с самой неожиданной стороны. Даже если вы абсолютно неуязвимы… – Он снова лукаво улыбнулся. – Надеюсь, вы не имели связей с путанами?
– Правильно надеетесь… – Сергей встал, показывая, что встреча окончена.
Уже возле самой двери адвокат посоветовал:
– Думаю, вам необходимо посетить Сабура.
– Вы можете помочь? – не без издевки спросил Сергей.
– Я могу лишь посоветовать.
Сергей тоже покинул кабинет, спустился вниз – в фойе офиса. Увидел здесь почти всю свою команду в сборе, которая веселилась над Вованом.
– Андреич! – бросился к нему тот. – Ищу защиты, Андреич! У меня самые серьезные намерения, а они… – Вован показал в сторону сидевших на диване Вадима, Лехи и Коляна.
– Андреич, – серьезно проговорил Колян, – у Вована действительно очень серьезное дело к девушке. Дело жизни и смерти. А он партизанит, будто мы ему враги.
– Не понимаю, – улыбнулся Сергей. – Какое дело? Какие враги?
Встал Вадим.
– Дело очень серьезное, Андреич. Человек встретил девушку, говорит, ангел небесный, хочет жениться. А нам не показывает, как будто мы ему не товарищи.
– Что, действительно ангел? – повернулся к Вовану Кузьмичев.
– Чистой красоты! Поверь, Андреич! Всю жизнь искал. А эти архаровцы хотят на халяву… Это же гангстеры! Только покажи – сразу уведут!
– Правильно, Вован, и не показывай. И что, между вами действительно серьезно?
– Серьезнее не бывает.
– Ну, а мне покажешь?
Вован напрягся, напряглись в ожидании поворота и ребята.
– Нет, Андреич, даже тебе не покажу… Ты ж у нас самый главный гангстер в этом вопросе! – под общий хохот ответил Вован.
Запищал мобильник Кузьмичева.
– Нина? Привет… Слушаю… Никиту? Что значит – похитили? Когда?! Кто? Через полчаса буду.
Маргеладзе с удовольствием пил крепко заваренный кофе, слушал Важу, который стоял возле стола, отчитывался о проделанной работе.
– Значит так… Этот парень…
– Не понял! Имя, – потребовал Вахтанг.
– Ну, этот… трахальщик… Глеб… Глеб, значит, должен был улететь в Сочи отдыхать. Но, похоже, не долетел. В Сочи его нет… Ребята обыскались, не могут найти.
– Плохо ищут, – заключил Вахтанг. – Скажи, что я очень недоволен.
– Второе, – Важа загнул второй палец, – его телка… Днем она катается по городу, а вечером тусуется в «Мандарине». Поет там. Но лучше бы не пела.
– Третье!
– Третье – самое интересное. Этот человек… ну, муж… с рогами… ездил в загородную закрытую больницу.
– Зачем?
– Неизвестно.
– Что значит, неизвестно?
– Мы довели его до самых ворот, а дальше пройти не удалось. Пробыл там он около часа.
– Что за больница?
– Говорят, там держат высоких психов.
– Не понял, – Вахтанг отставил чашку с недопитым кофе.
– Ну, если какой-нибудь важняк или его родственник с катушек тюкает, его упекают в этот самый санаторий. И ему хорошо, и людям не мешает.
– Кто главный в этой больнице, узнал?
– Конечно.
