– Как пропал?
– Исчез. В Сибирске.
– И что? Никаких следов?
– Абсолютно.
– Бред какой-то.
– Не бред, а жирная черная метка.
Старков помолчал, переваривая информацию, через паузу спросил:
– Что с Пантелеевой?
– Герман получил информацию о наркоманах Грэге и Жоре. Будет отслеживать.
– А сама Нина как?
– С нее затребовали уже два миллиона. Говорит, что проблему второго миллиона решила.
– Каким образом?
– Не сказала.
– Мне это не нравится.
– Мне тоже… Поэтому попытаюсь ускорить освобождение ребенка.
– Каким образом?
– Есть один человек. Возможно, он даст самую исчерпывающую информацию о похитителях.
– Не секрет, кто это?
– Человек Сабура.
Когда Старков ушел, Кузьма набрал номер. На звонок ответили мгновенно.
– Привет, – сказал Сергей.
– Добрый день, – ответил Цапфик.
– Что-то давно мы не встречались.
– Жду сигнала.
– Завтра в пятнадцать на том же месте.
– Буду счастлив.
Через час Кузьмичев собрал у себя в кабинете самых близких людей – Старкова, Вована, адвоката Лерра.
– Ситуацию знаете, – Сергей был сосредоточен, немногословен. – Сейчас важно решить, что надо предпринять.
– Лететь в Сибирск, – сразу предложил Вован.
На его реплику никто не среагировал, в кабинете какое-то время висела тишина.
– А почему нет? – возмутился снова Вован. – Нашего товарища… друга, можно сказать, замочили, а мы тут кукуем!
– Помолчи, ладно? – попросил Кузьмичев.
Вован обиженно опустил голову.
– Лететь необходимо, – тихо произнес адвокат. – Но позже… Сейчас мы можем попасть в следственную катавасию. Пусть местные разгребут поверхность, успокоят прессу и прочую публику, тогда мы можем возникнуть.
– Сидеть сложа руки? – усмехнулся Старков.
– Почему «сложа»? Кое-что начнем делать, – возразил Лерр.
– Например?
– Например, позовем бойких журналюг из популярных изданий, дадим им денежек, и они преподнесут случившееся так, как нам того захочется. Я уж не говорю о таком факте, как собственный телеканал.
– Предлагаете, чтобы кто-то из нас выступил с заявлением? – насмешливо спросил Сергей.
– Не дай бог! – всплеснул руками адвокат. – Вы меня держите за идиота! Сегодня же дадим любопытную подборку по алюминию и вокруг алюминия. Поднимем, скажем, Линника и осторожно опустим местного губернатора. На будущее!
– Но ведь человек исчез. Может, его просто похитили, – заметил Старков.
– Тем более. Столичная шумиха, как правильно, серьезно бьет по криминальным структурам. Она делает их гибче. Похитили, отпустят. Только дай бог, чтобы похитили. В тех краях, как правило, до похищения не опускаются.
– Насколько мне известно, Костя в Сибирске закрутил бурный гостиничный роман с некоей девицей, – сказал Кузьмичев.
– Думаю, это не только вам известно. Местные сыщики, наверняка, отрабатывают именно эту версию.
– Но нельзя же сидеть здесь сложа руки и делать вид, что ничего не произошло! – воскликнул Сергей. – Как минимум нужно срочно связаться и с Линником, и с губернатором!
– Обязательно! – кивнул Лерр. – Но ехать туда ни в коем случае нельзя! Уж вас точно оттуда живым не выпустят.
– А кого выпустят? – спросил Старков.
– Вас. Если будете хорошо себя вести.
– Едрит-твою! – выругался Вован. – Вы как будто оттуда! Как будто ихний агент!
Адвокат усмехнулся:
– Замечательно, что вы так считаете. Истинный адвокат должен создавать иллюзию, что он не только служит одному господину, но и готов тут же продаться другому. И если таковым я кажусь, это комплимент. Хотя я в данном случае работаю на вас. Только на вас.
Сергей нажал кнопку вызова секретарши:
– Василия Петровича ко мне. Телевизионщика! Срочно! – Повернулся к Лерру: – А вас прошу заняться прессой.
* * *
Течение вынесло Костю к узкой длинной песчаной косе. Полиэтиленовый пакет на голове он сумел все-таки разорвать и теперь изо всех сил цеплялся за корневища, за землю. Ему удалось удержаться.
Костя прополз подальше на середину косы, стянул с шеи ошметки мешка.
Его рвало сильно и болезненно. Потом он затих, забылся, потерял сознание.
Рядом умиротворенно плескалась река, переливались на разные голоса птицы в кронах деревьев, совсем близко кукушка отсчитывала кому-то годы.
…Ранним утром Антон Крюков шел на своем быстроходном катерке по реке, и уже было миновал песчаную косу, узким языком разрезающую стремительное течение, как вдруг заметил на ней что-то черное.
Антон развернулся, с разгона вылетел на песок, выпрыгнул из катера, подошел к человеку. Тронул ногой:
– Эй!..
Тот не шевелился. Крюков перевернул лежащего на спину, похлопал по лицу, помассировал голову.
Костя застонал.
– Живой, – улыбнулся Антон. Он взял парня в охапку и понес к катеру.
