Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Понимаю, – Элисон кивнула с горечью. – Но вот наконец вы вместе, получили что хотели, и до Джека вам уже нет дела. Так?
– Господи! – от бессилия Линдси шлепнула ладонью по камню. – Этого никто не говорит. Ты как маленькая!
– Элисон, ради бога, – подхватил я. – Я только хотел сказать, что в отличие от Линдси и меня Чак делает серьезную карьеру и рискует ею ради друга. Он приехал сюда, чтобы помочь Джеку, помочь нам. Точка. Других причин у него нет. Можешь поспорить, называется ли это “он бросает нас”, и все-таки будь справедлива. Джек озверел, едва не сжег дом, а когда Линдси достала электрошокер, ты набросилась на нее. Чак заговорил об отъезде – ты готова съесть его живьем. Мы твои друзья, Элисон. Не отталкивай нас.
– И вот что я еще тебе скажу, – Линдси поднялась, подошла к Элисон, стоявшей теперь на дальнем краешке валуна. – Я ехала сюда ради тебя, скорее ради тебя, чем ради Джека. Ведь ты моя ближайшая подруга, и я тебя люблю. Ты всегда поддерживала меня, и я просто не могу… – Линдси сглотнула, продолжила: – Не могу смотреть, как он снова и снова причиняет тебе боль.
Она заключила фразу решительным кивком и отвернулась, промокая пальцем слезу в уголке глаза.
– Обсуждая наш план, мы говорили, что рискуем потерять Джека, – вступил я, когда Линдси снова присела на край валуна. – А теперь мы, похоже, теряем и тебя.
Элисон отвернулась к озеру, скрестила руки на груди, обняла себя за плечи. Спина ее сжималась и расправлялась: она глубоко дышала. Чак почувствовал перемену атмосферы, сделал несколько неуверенных шагов к подножью валуна.
– У меня была еще одна причина, – наконец вымолвила Элисон. – Приехать сюда, имею в виду. Я говорила себе: еду помогать Джеку, – но это не вся правда. Думала, наверное, что, если именно я спасу, вытащу его, он поймет, как сильно я его люблю, и поймет, как любит меня. Я просто…
Не знаю… Вот уже десять лет привязана к человеку, который не хочет меня. Жизнь идет мимо, и добрую половину времени я этого даже не замечаю. Смотрю иногда на календарь, и страшно становится: годы идут, а я не сдвинулась с места. Время упущено, а я и не пойму, куда оно делось. В один прекрасный день смотрю и понимаю, что мне уже тридцать и со студенческих времен я ни на шаг не приблизилась к замужеству, к семье.
Элисон вздохнула, рассеянно ковыряя пальцем ноги в трещине валуна. Поддела маленький камушек, пинком отправила в воду. Я услышал “плюх”.
– Как вам сказать, – продолжила она, разглядывая концентрические круги, расходившиеся от камушка по воде. – Я понимаю: в моем возрасте следовало бы уже к чему-то прийти. Видимо, я посчитала, что, если смогу увезти Джека от этой его сумасшедшей жизни, у нас появится шанс. Глупо, эгоистично, но я все равно это сделала. – Она повернулась к нам, опустила глаза. – Безумие какое-то. Будто я навязчивая поклонница, героиня Кэти Бейтс из “Мизери”, да-да, что-то в этом роде. Решила похитить Джека и заставить его таким образом себя полюбить. И всех вас втянула под благовидным предлогом – спасем, мол, Джека от него самого. На самом же деле о себе думала не меньше, чем о нем. Теперь, если он в беде, болен или того хуже, виновата только я. Хватило глупости верить, что смогу изменить его, сделать таким, как я хочу, и привести наконец свою жизнь в порядок.
Мы не сводили с Элисон глаз, пораженные ее словами. Элисон безнадежно зациклилась на Джеке – это я всегда понимал, но никогда не предполагал в ее душе такой знакомой мне смеси растерянности и пустоты. Ощущения, что время переходит с трусцы на галоп, а ты даже не участвуешь в забеге. Я сочувствовал Элисон, однако же рад был задним числом узнать, что кто-то разделяет мои казавшиеся жалкими страдания. Мысль, что ты не один блуждаешь в лесу и не видишь выхода, как-то успокаивает.
– Это вовсе не безумие, – мягко сказала Линдси. – Мы чувствуем то же самое. Когда ты молод, то не сомневаешься, что в жизни все встанет на места само собой. Отношения, семья, карьера – весь набор. Может быть, немного иначе, чем ты задумал, но все устроится. – Она улыбнулась печально. – Мысль “а вдруг не устроится” даже в голову не приходит. И вот – бах! – тебе тридцать… Блин! Осознаешь вдруг, что ничего ведь может и не получиться, и начинается паника. У меня, по крайней мере, началась.
– Забавно, – протянул я. – Я, конечно, был подавлен, чувствуя, что зашел в тупик, но при этом убежден: мои друзья вполне довольны жизнью, я один неудачник. А вы, выходит, тоже растеряны. Это даже утешает.
– Мне очень приятно, что трагикомическая опера, каковой является моя жизнь, служит тебе источником утешения. – Элисон коротко усмехнулась, и я почувствовал, как охватившее нас напряжение отпускает.
– И я ценю это, имей в виду, – подыграл я.
– Прошу прощения! – Теперь уже и Чак взобрался на валун. – А можно в туалет отойти? Я, конечно, как всякий жалкий нытик-неудачник, обожаю пооткровенничать и заняться самоанализом. Но всему есть предел.
– Чак, – Элисон сокрушенно покачала головой. – Прости, наговорила тут тебе… Правда, прости, я перешла все границы.
Секунду Чак смотрел на нее, будто что-то обдумывая, потом ухмыльнулся шаловливо:
– Ты нет. А вот я…
Сделал шаг вперед и без предупреждения толкнул Элисон в воду.
– Чак! – закричали мы с Линдси хором.
Элисон вынырнула, отфыркиваясь, и поплыла, оставляя за собой колею в воде. С облегчением я увидел, что она улыбается.
– Сама напросилась, – крикнул ей Чак с улыбкой. – Нужно же было остудить тебя.
– Мы и без того уже остыли, – заметила Линдси, все еще недоверчиво глядя на Элисон, которая теперь плавала по кругу на боку, по-прежнему смеясь.
– Это детали, не морочь мне голову, – отмахнулся Чак, а затем шагнул вперед с края камня и плюхнулся в воду рядом с Элисон.
– Эй! – заорал он нам. – Вода-то теплая. Присоединяйтесь!
Я посмотрел на Линдси, она – на меня, улыбнулась, пожала плечами:
– Давай.
Линдси прыгнула с разбегу, как девчонки из рекламы “Маунтин дью”, я же с превеликой осторожностью сполз в воду, стараясь не растянуть, не ушибить поврежденные ребра. Вода оказалась на удивление теплой, почти комнатной температуры, и мы плавали некоторое время, шутя и брызгаясь. Осенний воздух был холоднее воды, поэтому вылезать никому не хотелось.
– Хочу кое в чем признаться, – сказал вдруг Чак.
Мы лениво барахтались в тени валуна. Все посмотрели на Чака выжидательно.
– Это непросто, – добавил он.
– Без ботинок проще, – заметил я.
– Я не про плавание, дурень, – Чак беззлобно брызнул на меня водой. – У всех вас, оказывается, были и другие причины ехать сюда, кроме очевидной, так вот, и у меня была такая причина.
Он замолчал, молчали и мы. Чак редко открывался, и мы боялись неосторожным словом поколебать его решимость. Вскарабкавшись на край валуна, чтобы почувствовать опору под ногами, Чак продолжил:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
