– Я всегда буду любить отца. Я знаю, он не хотел для меня ничего плохого, – твердила она, и, смешиваясь с дождем, слезы заливали ее лицо.
– Господи, Маргарет, можно подумать, я прошу тебя его не любить. А я только призываю тебя хоть однажды отказаться от своего отношения к нему как к совершенству, и подумать, так ли уж справедливо было с его стороны прятаться от жизни за спину маленькой девочки.
Что ж, одной цели Джонатану удалось достичь. Не совсем уверенный в ее готовности беспристрастно обдумать его слова, он зато добился некоторого охлаждения к себе. Маргарет позволила ему проводить себя, даже прикрыть плащом, но в эту ночь между ними уже не возникала близость, последствий которой он так опасался. Погруженная в раздумье, Маргарет шла молча, опустив голову, и только иногда у нее вырывался судорожный вздох.
Неподалеку от ее пристанища Джонатан из предосторожности снова повел ее по крышам, и они вернулись прежним путем. Когда они оказались в комнате и он повернулся к окну, чтобы уйти, Маргарет задержала его за руку.
– Значит, ты снова собираешься в Нидерланды? Когда же? – спросила она со сдержанной печалью.
– Сейчас не могу сказать, но знаю, что неминуемо встречусь с моим мучителем, и одному из нас эта встреча принесет смерть. Надеюсь, не для меня, – с деланной бодростью закончил он.
На прощание он ласково потрепал ее по мокрым спутанным волосам, сжал руку выше локтя и улыбнулся.
– Ну, сиди дома и не подвергай себя опасности, хорошо? Помни, что ты обещала.
Маргарет заставила себя лечь в постель перед трудным днем, но отдыха не получалось. Она пыталась заснуть, но ей приходилось только отгонять от себя одну за другой беспорядочно набегавшие мысли об отце, о Джонатане, о предстоящей встрече с неизвестным заказчиком кружева. Пришлось, наконец, встать и заняться последней отделкой готовой работы.
Разглаживая на коленях белоснежную узорчатую кайму, она вдруг подумала, что так же, как и эта работа, закончился еще один отрезок ее жизни. За спиной осталась ее слепая преданность отцу. Отныне она будет вспоминать его более тепло, как бесконечно любимого человека, а не как ослепляющее своей непогрешимостью божество.
Впереди открывалась новая полоса жизни, которая должна была начаться с ответа на предложение королевы. И Маргарет честно призналась себе, что хотя еще не может принять решение, но уже готова его обдумать. А это, конечно, заслуга Джонатана.
Когда пробило полдень, Маргарет готова была выйти: до встречи с Тимом оставался час. В корзину уже были уложены тщательно завернутые в кусок льна кружева и гостинцы Тиму – хлеб, сыр и несколько ягод клубники, присланной одним из друзей Джонатана. Упрятав волосы под капор, набросив на плечи простенькую шаль и подхватив корзину, Маргарет забралась на подоконник.
– Ты собираешься выйти через окно? – воскликнула оторопевшая Мари, которая появилась в этот момент в комнате с Пэйшенс на руках.
– Что у вас случилось? – вслед за Мари поспешила войти Бертранда.
– Ничего страшного, ma tante, – Маргарет весело улыбнулась, чтобы не встревожить дочку, с любопытством уставившуюся на нее. – Просто мне нужно отнести кружево заказчику, чтобы у нас были деньги. А через дверь я уйти не могу, потому что там меня могут подстерегать люди Роберта. Остается только окно, ведь я не ведьма, чтобы вылетать в трубу, правда, дочка?
Пэйшенс засмеялась и отрицательно покачала головкой.
Собравшись с духом, Маргарет решительно оттолкнулась и совершила смелый прыжок на соседнюю крышу… а может быть, и в новую жизнь.
37
Настороженно оглядываясь, Маргарет торопливо шла по оживленному городу, стремясь вовремя поспеть к месту встречи с Тимом в Смитфилде. Она достигла конца длинной улицы, приведшей ее на окраину города, и опешила.
Ей открылось свободное от городских построек пространство, кишащее беспорядочными и шумными толпами людей. В Смитфилде был день ярмарки. Маргарет не решилась нырнуть в толпу и стояла в сторонке, недоумевая, как можно в таком столпотворении найти Тима.
Недалеко от нее люди собрались вокруг небольшой круглой площадки, и, встав на цыпочки, она увидела, как перед богато одетыми джентльменами водили великолепных верховых лошадей, демонстрируя их стати. В специальных загонах хрюкали, мычали и блеяли предназначенные для продажи животные. Торговали, казалось, все и всем. Гомон сотен голосов оглушил и без того растерянную Маргарет, которая к тому же задыхалась от пыли, поднимаемой множеством ног и копыт.
Она несказанно обрадовалась, когда через некоторое время Тим сам ее нашел. Мальчик показался Маргарет еще более грязным и оборванным. Волосы пыльными вихрами торчали во все стороны. Впереди на куртке появилась новая прореха, сквозь которую можно было видеть худое тело.
Маргарет огляделась и показала ему на поросший травой овражек.
– Давай сядем здесь, сначала поешь.
Она протянула Тиму хлеб с сыром, при виде которых у того жадно сверкнули глаза.
– Куда делась твоя рубашка? – спросила Маргарет, когда еда исчезла в его желудке.
– Продал за два пенса.
– И остался совсем голым, куртка-то вся в дырах.
– Ничего, сейчас тепло. А вот это мне нужно больше. – Тим вытащил из-за пояса дешевый кинжал.
Покачав головой, Маргарет достала клубнику. Глаза мальчишки округлились от восторга, и ягоды немедленно последовали за хлебом, оставив лишь воспоминание в виде красных пятен на губах и пальцах.
– Ну, как, принесла кружево?
– Конечно. А ты принес обещанную крону?
– Нет, сначала я должен отнести работу заказчице и, если она ее примет, завтра передам тебе деньги.
– Нет уж, пока мне не заплатят, я не отдам кружева.
– Тогда тебе придется пойти туда со мной, заказчица ждет меня с товаром.
Тим облизнул пальцы и без лишних слов вскочил и направился в сторону города.
– Постой, а куда надо идти? – Маргарет поспешила за пареньком.
– В Бакхорст-корт.
– Далеко отсюда?
– Не бойся, не устанешь, ходу всего ничего. Что-что, а бегать ты умеешь, я-то знаю, – засмеялся он.
Величественное здание Бакхорст-Хаус было расположено недалеко от реки, на Флит-стрит. Они миновали церковь святого Брайда и собирались перейти двор, чтобы подойти к особняку, когда сзади по булыжной мостовой загрохотали колеса.
Оба мигом отскочили в сторону, уступая дорогу карете, которая остановилась у самого входа в Бакхорст-Хаус. При виде одного из вышедших седоков Маргарет схватила Тима за руку и потащила в переулок.
– Что случилось? – зашипел он, пытаясь вырваться.
– Там тот человек, у которого ты тогда украл кошелек!
Тим выглянул из-за угла, с любопытством наблюдая за входящими в дом роскошно одетыми гостями.
