– Когда я вспоминаю, что с ней сделал этот ублюдок Томас... Жаль, что я тогда не вызвал его к барьеру!
– Это бы ничего не изменило, – мягко напомнил ему Себастьян. – Но я понимаю, что ты имеешь в виду. И все же я верю, что и она когда-нибудь будет счастлива. Послушай, Джастин, бывает время, когда всем нам приходится уповать на помощь того, у кого больше могущества, чем у любого из нас.
Джастин саркастически вскинул брови:
– Твое терпение и смирение не устают меня удивлять.
Себастьян хмыкнул.
– Будь здесь моя жена, думаю, она вряд ли с тобой согласилась бы. – Поднявшись на ноги, он взял в руки поднос.
Джастин тут же поднял полупустой бокал.
– Оставь бутылку, – попросил он.
Себастьян расхохотался.
– Осторожнее, братец! – дружески посоветовал он. – Если ты не появишься у меня в кабинете ровно в семь утра, держу пари, Джозеф душу из тебя вытрясет. По-моему, он настроен не слишком миролюбиво. И я бы не стал рассчитывать на то, что тебе удастся отсидеться в своей комнате.
Этого не будет, подумал Джастин, невидящим взглядом уставившись на захлопнувшуюся за братом дверь. Каким бы негодяем он ни был, он не позволит себе пасть так низко, не позволит, чтобы на долю Арабеллы выпало еще худшее унижение. Было еще кое-что, о чем он почему-то раньше не подумал. Себастьян прав: если на Арабелле не женится он, то это сделает другой. А мысль о том, что Арабелла пойдет под венец с другим мужчиной, была для него хуже самой мучительной пытки.
Женитьба, подумал Джастин, снова и снова прокручивая это слово в своем мозгу, словно пробуя его на вкус. Женитьба.
Он потрясен, вынужден был признаться сам себе Джастин. Одна мысль об этом приводила его в полную растерянность. И все же она согревала его, словно глоток доброго виски, заставляя кровь быстрее струиться по жилам, а холод, сковавший его душу, вдруг как будто начал отступать. Казалось, Арабелла все еще здесь, рядом. Аромат, присущий только ей одной, щекотал его ноздри. Он чувствовал исходившее от нее тепло. Подумать только, теперь она все время будет рядом с ним, как было этим вечером! Сердце Джастина забилось чаше, ему внезапно захотелось большего. С того самого дня, как он впервые увидел ее на балу у Фартингейлов, не было, кажется, дня, чтобы он не думал о ней. Чтобы не мечтал оказаться рядом с ней... сжать ее в объятиях, как он сделал сегодня. Он мечтал о том, чтобы сделать ее своей, заставить ее всецело принадлежать ему одному, почувствовать, как ее нежное тело податливо уступает его ласкам. Одна лишь мысль о том, как это будет – вернее, как ему хотелось бы, чтобы это было, – заставила его кровь закипеть. Но когда же это случится? Сколько ему придется ждать?
И главное, долго ли это продлится?
Супружеская честь, верность... неужели из-за этого он так боится? Джастин не слишком часто сталкивался с подобными добродетелями – черт возьми, с любыми человеческими добродетелями, если уж говорить начистоту! Впрочем, он особо и не расстраивался. Он же не Себастьян, в самом деле! Но он не похож и на свою мать. Их мать...
Но мысль о том, чтобы причинить боль Арабелле, заставить ее страдать, была ему нестерпима. Нет, он не вынесет этого, не вынесет! Но как же быть с его желанием? – холодно напомнил себе Джастин. А он страстно, мучительно желал Арабеллу, в этом не было ни малейших сомнений. Желал ее каждой клеткой своего тела... своей души. О любви ее он даже не мечтал. Что толку мечтать о том, что невозможно? Здравый смысл превыше всего, с горечью решил Джастин. Арабелла никогда не сможет полюбить такого негодяя, как я, напомнил он себе. Но пусть он не обретет любви – зато в их жизни будут и страсть, и нежность. И пока этого для него достаточно.
Одновременно с этой мыслью к нему пришел и ответ, который он давно и тщетно искал. А вместе с ним – спокойствие.
Наконец в душе Джастина воцарился мир.
Теперь он точно знал, как ему следует поступить.
Глава 14
На следующее утро, не успели старинные часы пробить семь, как они уже все выстроились перед дверями кабинета Себастьяна – тетя Грейс с дядей Джозефом и притихшая, осунувшаяся за ночь Арабелла. Появившийся через минуту хозяин дома пригласил их войти. В атмосфере чувствовалось что-то зловещее, как бывает иногда перед грозой. Арабелла, сложив руки на коленях, робко примостилась на краешке стула. Тетя Грейс и дядя Джозеф устроились на диване напротив племянницы. Губы дяди Джозефа были сурово поджаты, он хранил ледяное молчание. Не в его привычках было вопить и возмущаться – впрочем, сейчас Арабелла почти жалела, что это не так. А тетушка Грейс... слегка припухшие глаза ее покраснели от слез, она наверняка проплакала всю ночь.
И все из-за нее.
Распахнулась дверь, и быстрыми шагами вошел Джастин. Коротко кивнув собравшимся, он уселся в кресло напротив потупившейся Арабеллы.
Дядя Джозеф, видимо, решив, что сейчас не до формальностей, перешел прямо к делу.
– В отсутствие родителей Арабеллы, – обращался он исключительно к Джастину, – ее тетка и я заменяем их. Но теперь, похоже, перед нами встает нелегкая проблема.
Арабелла подняла голову.
– Дядя, Джорджиана – моя подруга, она будет молчать, – робко вмешалась она.
– Будет она держать язык за зубами или нет, теперь уже не важно! – вспылил дядя Джозеф. – Это не одна из твоих прежних выходок, пойми ты наконец! Знаю я. Знает твоя тетка. Да мало ли кто наконец...
Тут вмешался Джастин:
– Она не виновата, милорд. Вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне, – не опуская глаз, четко и раздельно проговорил он. – Это я соблазнил ее.
Глаза Арабеллы едва не вылезали из орбит.
– Что?! – взвилась она. – Но вы...
– Тихо! – не сговариваясь, рявкнули одновременно Себастьян и дядя Джозеф.
Ошеломленная таким поворотом, окончательно растерявшаяся, Арабелла сникла. Ее взгляд беспомощно уцепился за Джастина. А он в отличие от нее казался на диво спокойным и невозмутимым.
Дядя Джозеф бросил на Джастина испепеляющий взгляд:
– Вы скомпрометировали мою племянницу, сэр! – Пальцы пожилого джентльмена впились в подлокотники дивана с такой силой, что даже костяшки их побелели. – Я требую удовлетворения.
Джастин учтиво наклонил голову:
– Вы его получите, милорд.
Арабелла слабо вскрикнула. Дуэль?! Нет, подумала она, только не это!
– Я обесчестил вашу племянницу и навсегда погубил ее репутацию. Совершенно очевидно, что существует только одна возможность исправить причиненное мною зло. Следовательно, я женюсь на ней.
Лицо дяди Джозефа как будто потемнело еще больше.
– И как можно быстрее. Предупреждаю вас, – жестко добавил он, – я не потерплю никаких отговорок!
