— Никогда не думал, что из тыквы можно сделать такие инструменты, — признался Антон.
— Они и отвлекли тебя, — заметила Ирина. — Как только отыграли «Кумпарситу», Герд поклонился и подал мне коробочку.
— Каков старичок! — усмехнулся Антон.
— Всем бы такими старичками быть, — похвалила Ирина.
— Моей матери как геронтологу твои слова пришлись бы по душе, — заметил Антон.
— А я?.. — спросила Ирина неожиданно для себя. — Я… придусь?..
— Ты мне пришлась по душе, — тихо сказал Антон. — И не только…
Ирина закрыла глаза, из-под ресниц собирались вынырнуть слезы. Еще в танце с Гердом она чувствовала, что не совсем понимает происходящее с ней. А теперь могла сказать точно: это настоящее свадебное путешествие, его начальная и конечная остановка — любовь.
— Я люблю тебя… всего.
Никогда, ни одному мужчине она не говорила таких слов.
36
— Ничто не выдает возраст так сильно, как… сам возраст. — Нина Степановна покрутила перед собой руками, разглядывая их. — Ты же знаешь, что говорят и пишут?
Она поморщилась и самым скрипучим голосом, каким только смогла произносить слова, продолжила:
— Ничто не выдает возраст так сильно, как руки… как шея… как взгляд… как вены… как морщины… как ноги… как походка… как осанка…
Антон засмеялся:
— Прекратите паясничать, профессор Дубровина. Вы сами утверждаете, что старение — закономерный биопсихологический процесс. Он охватывает все, абсолютно все, что являет собой человек.
— Тс-с…
Нина Степановна приложила палец к губам и уже обычным насмешливым голосом попросила:
— Не так громко.
— Боишься, что услышат грантодатели?
Она молча кивнула.
— Думаешь, перекроют зеленый поток?
— Сам знаешь, они дают деньги тем, кто обещает полное счастье на каждый вложенный цент.
— Ага, подайте молодость навсегда, — усмехнулся Антон. — Слыхали.
— Знаешь что-то новое?
Нина Степановна быстро выпрямилась на стуле. Ей хорошо знаком этот тон.
— Говори скорей, что узнал.
— Сенсация, мать.
— Да ну? Прямо вот так — не больше и не меньше? — Нина Степановна нарочито удивленно всплеснула руками.
— А то! — с нарочитой развязностью подростка бросил сын.
— Фу, что за манеры? — Мать поморщилась.
— Новость, мама, новость в мире науки! Денег гуще — новость слаще!
— Тоже, удивил, — хмыкнула Нина Степановна.
— А если без шуток… Хотя сама новость, на мой вкус, просто шутка, но ее подают иначе. В общем, один очень богатый человек, олигарх из олигархов, одарил группу наших коллег — и одновременно конкурентов — крупной суммой. В ответ на это, после непродолжительного ударного труда, они одарили его открытием.
— Да не тяни кота за хвост! — рассердилась Нина Степановна. — Только, — протестующе подняла руку, — не трать зря слова, не говори, что нет никакого кота…
— А он есть? — шепотом спросил Антон.
— О-ох…
— Ладно, мама, — сказал он, заметив стиснутые маленькие кулачки, готовые постучать по столу. Они застучали, отчего экран компьютера задергался — мать задела клавишу.
— Видишь, даже машине не терпится.
— В общем, исследователи навалились дружно и денежно на старческие немощи. И те сдались, — говорил Антон, насмешливо улыбаясь. — Одни немощи задавлены напрочь, другие остановлены, третьи, можно сказать, в обмороке — замедлили свое развитие. В общем, целых двенадцать штук немощей не устояли под натиском научной мысли.
— Да ну, — Нина Степановна откинулась на спинку стула. — Какие же?
— Так тебе и сказали, — бросил Антон. — Отчет тому, кто платит.
— Еще что-то знаешь? — спросила мать.
— Разумеется. Крупно повезло животному миру. Хозяева собак и кошек могут приготовиться к старту. Очень скоро они побегут в аптеку. А туда… — Антон растянул губы в улыбке, — вот-вот завезут лекарство от старости. Пока для кошек и собак. Со дня на день.
— Успе-ех. — Нина Степановна покачала головой.
— Но есть еще новость. — Антон тоже выпрямился и тоже вжался в спинку кресла. — Распродадут лекарства для животных — сразу начнут клинические испытания на людях. Ты вот разглядывала свои руки. Может, попросишься? Руки станут молодыми-молодыми, а?
Едва заметная улыбка прошлась по его губам. Он вспомнил руки Ирины: тонкие запястья, нежная кожа. Они, конечно, не умеют того, что умеют руки его матери, но… как хороши!
— Будь ты только моим сотрудником, а не сыном ко всему прочему, я бы решила, что ты, Антон, хочешь меня уморить, — призналась Нина Степановна.
— С какой такой гнусной целью? — Антон выпрямился на стуле.
— Чтобы завладеть моими разработками.
— Ага, продать их коллегам. Не купят, профессор Дубровина.
— Почему это? — Нина Степановна сощурилась.
— Будто я не знаю твой главный посыл.
— Но его можно не продавать, — насмешливо бросила она. — А работать, работать…
— Но я согласен с вашим посылом, профессор. — Антон говорил серьезно. — Разработка препаратов для продления жизни — насилие над природой.
— Добавлю, — оживилась Нина Степановна. — А также демографическая провокация.
Мать Антона начала изучать процесс старения сразу после института. Может быть, долгий век бабушки навел на мысль, но эта тема была ей интересна всегда. Чтобы понять процесс старения, она начала исследования с детей.
Дубровина занялась маленькими спортсменами, причем ее работа имела практический смысл. Каждому тренеру важно знать реальный возраст подопечного, насколько перспективно с ним работать. Уже мало кто сомневался, что календарный возраст человека отличается от истинного, биологического.
Нина Степановна довольно скоро сделала вывод, что талантливые юные гимнасты всегда старше своего календарного возраста. Они вспыхивают быстро и рано уходят со спортивной арены. Бегуны, пловцы, напротив, могут долго оставаться в команде. Их биологический возраст отстает от календарного.
Чтобы прийти к такому выводу, Нина Степановна должна была проверить все: как работают легкие, какова сила сжатия рук, острота зрения, слуха. Она проводила психологические исследования, выясняла словарный запас, быстроту реакции, почерк. Изучала биохимические процессы, происходящие в организме. В результате поняла, что надо искать не лекарство от старости, а вывести формулу скорости старения.
