Герцогиня ответила слишком быстро, не раздумывая, из чего нетрудно было заключить, что она лгала.
– И сколько из них отказались от вашего предложения?
– Никто не посмел, поверьте.
– Это неправильный ответ, ваша светлость, – твердо уточнила Фиона. – Одна все же посмела.
Судя по тому, как напряглась ее собеседница, Фиона поняла, что попала в точку.
– Или вы берете деньги, или вам придется иметь дело с последствиями вашего отказа. – Тон герцогини был все таким же надменным, но речь ее стала совсем другой: она говорила быстрее, не отделяя слово от слова, как прежде.
– И каковы будут эти последствия? – Фиона искренне желала узнать, что представлялось самым худшим в мире Йена.
– Я позабочусь, чтобы ваше имя исчезло из всех списков с приглашениями на светские рауты.
– Бесплатно? – вырвалось у Фионы прежде, чем она могла подумать.
– Простите?
– Я ненавижу балы и приемы, – объяснила Фиона. – И готова заплатить вам, если вы устроите так, чтобы мне не пришлось больше посещать их.
– Ни одна дорогая портниха не возьмется шить вам.
«Она расценивает это как ужасную угрозу?»
– Фасоны платьев для меня изобретает моя сестра: она всегда это делала и будет делать впредь.
– Вам никогда не позволят впредь носить фамильные драгоценности Дансфордов.
Фиона в притворном ужасе приложила руки к щекам.
– Я буду рыдать над этим всю ночь! – Она чувствовала, что ей не удается скрыть веселое изумление в голосе.
– Сарказм вам совершенно не к лицу.
– Не больше, чем вам, подкуп и запугивание, – безмятежно парировала Фиона.
– Вы дерзите.
«Лучше быть дерзкой, чем беспомощной», – невольно подумала Фиона. Прозрение пришло совершенно неожиданно: теперь ей все было ясно.
Фиона внимательно смотрела на герцогиню. Интересно, чего добьется каждая из них, если будет честной? В конце концов, она решила, что молчание – вовсе не лучший выход. Она все равно не станет частью этой семьи, зато мать Йена увидит привычный для нее мир в другом свете и, возможно, поймет, что могла бы прожить куда более счастливую жизнь.
– Я знаю, вы спешите по делам, ваша светлость, так что я тоже буду краткой, – начала она. – Я отказала вашему сыну три дня назад, а все это появилось здесь уже после. Йен пытается извиниться и добиться, чтобы я переменила решение.
– Что и последует, когда стоимость подарков станет достаточно большой.
– Нет, ваша светлость, свое решение я менять не намерена, – мягко сказала Фиона. – Все это будет возвращено дарителю уже к полудню.
– Во всем королевстве нет другого мужчины, который дал бы вам больше.
– Иногда вещи ничего не значат, ваша светлость. Деньги и положение в обществе, хорошенькие безделушки ничто без уважения. Я не хочу провести остаток своих дней в качестве необходимого, но не очень ценимого украшения в доме богатого мужчины. Мне такая жизнь представляется очень печальной, пустой и одинокой.
– Как и жизнь старой девы, – надменно возразила герцогиня.
Фиона пожала плечами:
– Старой деве не приходится по крайней мере проводить время рядом с кем-то, кто растоптал ее надежды и мечты, кому неинтересны ее мысли и мнения. Она может позволить себе быть кем-то больше, чем просто женой, больше, чем существом, заменяемым так же легко и быстро, как вакантное место в штате прислуги.
Герцогиня медленно выгнула белесую бровь.
– Молодые женщины в настоящее время слишком многого ждут от брака.
– Вероятно, они понимают, что сами по себе представляют ценность и что быть счастливыми не менее важно, чем быть замужними.
Герцогиня издала какой-то непонятный звук.
– А что будет с миром, если женщины станут предпочитать счастье замужеству?
Фиона улыбнулась:
– Мужчинам или придется намного больше платить домоправительницам, или они задумаются, как сделаться приемлемыми мужьями, после чего решат, хотят ли они приложить усилия, чтобы стать ими, или предпочтут жить в одиночестве.
Уголок рта герцогини чуть искривился.
– Забавная точка зрения.
– Если быть до конца честной, ваша светлость, – продолжила развивать свою мысль Фиона, – меня совершенно не занимает преобразование всего мира. Большинство людей вполне довольны тем, что принимают вещи такими, какие они есть. Просто для себя я хочу больше, чем роль послушной супруги, тогда как ваш сын воспитан традиционно. Его жизнь будет протекать гораздо спокойнее, если он женится на женщине, придерживающейся такого же образа мыслей, как и у него.
Герцогиня внимательно слушала, кивая, затем ровным голосом произнесла:
– Да, тут, пожалуй, вы правы.
Ах, если бы эта женщина не согласилась, сказала, что ее сын был бы счастлив, женившись на ней! Фиона незаметно вздохнула.
– Есть еще что-нибудь, что нам следовало бы обсудить, ваша светлость? – Подойдя к креслу, Фиона взяла лежащие на нем пачки денег.
– Думаю, это все.
Фиона подала деньги герцогине и наклонила голову в знак окончания разговора.
– Тогда прощайте, ваша светлость. Рада, что мы повидались.
– Прощайте. – Герцогиня повернулась и выплыла из комнаты так же величественно, как и вошла.
Фиона долго смотрела ей вслед, и на сердце у нее становилось все тяжелее. Эта женщина вовсе не была чудовищем, каким все ее считали. Да, она замкнута, холодна, чопорна, но если учесть тот мир, в котором она жила, сначала молодой женщиной, потом женой и матерью… Лед – это не всегда плохо, но как печально, что для матери Йена весна так и не наступила. Может быть, если бы им довелось какое-то время пройти по жизни вместе…
Фиона сделала глубокий вдох и выпрямилась. Нет смысла желать и надеяться, если надеждам не суждено осуществиться. К тому же предрассудки общества глубоко пронизывают жизнь, и со временем, несмотря на все ее усилия, она оказалась бы в плену у этих предрассудков и не смогла бы им противостоять. Выйдя замуж за Йена, она стала бы такой же одинокой, пустой и злобно-бессильной, как его мать, а Йен, погруженный в свои занятия, даже не заметил бы, что в ее крошечном мирке всегда царит зима. Смахнув слезы, Фиона вышла из гостиной, решив, что настала пора упаковывать присланные Йеном вещи и отсылать их обратно.
Голова Йена раскалывалась на части, и он поморщился. Определенно ему была нужна еще выпивка, но вот откуда ее взять?
– Гм…
Черт, он, кажется, не один. Кто-то явно считал, что он в состоянии открыть глаза и что-то сказать. Как гнусно с его стороны! Но возможно, это Гарри, а у Гарри может найтись бутылка виски.
