Поток воздуха от крыльев орла качнул его.
Внизу, среди леса, он заметил строение — полуразрушенный красный замок таинственных очертаний. Орел начал снижаться, умело лавируя среди снежных вихрей. Сова и зимородок осторожно последовали за ним через мокрую белую пелену.
Каэр виднелся всё ближе и ближе. Покрытые инеем петли и полости, с толстых красных нитей свисают сосульки. По ажурным туннелям клубится снег. В замке, похоже, никого нет.
* * *
Когда Хлоя проснулась, одеяло казалось тяжелым как камень, а в комнате было холодно, будто на льдине. Она села, ощутив, как с нее соскальзывает и мокро плюхается на пол снежный сугроб. Дрожа, огляделась.
За окном ревела метель. А здесь, внутри, кровать из темного дерева была занесена снегом. Снег толстой коркой налип на халат и туалетный столик, припорошил раму картины, набился в тапочки, выглядывающие из-под стула. Она огорченно вздохнула — изо рта вылетело облачко.
Долго ли она спала?
Надо спешить! Она вскочила, с трудом открыла покосившуюся дверцу шкафа и достала одежду. Наряды были чужие. Белое платье, отороченное мехом, шубка из горностая, сапоги. Была и муфта, и меховая шапка; посмеиваясь, она натянула всё это на себя и посмотрела в зеркало. То ли казачка, то ли Снежная Королева.
Потом снова повела Калли через заснеженное кружево туннелей.
Путь преграждали высокие сугробы. Она в сердцах топнула ногой — и на новенький наряд посыпался снег. Вязель ошибся! Она этого не делала. Она только хотела идти дальше, к последнему каэру, но не могла, как будто ее всё время сдерживала какая-то неведомая сила. Теперь она сядет на Калли, поскачет во всю мочь и не остановится, пока не доберется до цели. И выяснит, кто ей мешает.
— Хватит снега!
Она произнесла эти слова твердо, повелительно. Но снежинки все сыпались и сыпались, мелкие, смертоносные.
— Я сказала — хватит. Прекрати!
Но снег идти не перестал. Он падал с тихим высокомерием, и страшная догадка пронзила Хлою ледяным холодом. Погода не повинуется ей. Она теряет способность повелевать Потусторонним миром.
Ей захотелось закричать, забиться в истерике, но она не посмела. На душе было холодно, словно, пока она спала, из нее ушла какая-то важная частица. Хлоя села на Калли и пустила ее шагом через заснеженный лабиринт. Один раз она, услышав за спиной шорох, оглянулась — не Вязель ли идет за ней? Ей почти что хотелось, чтобы он оказался здесь. Но позади был только красный туннель, уходящий во тьму, а в нем падал и падал снег.
Она осталась одна. И сколько бы она ни приказывала себе не говорить глупостей, страх всё равно не уходил. Она мечтала, чтобы Король догнал ее. Он здесь — ее единственный друг. Может быть, он бросил ее из-за того жестокого приказа? Она завела его слишком далеко?
Ей не сразу удалось найти более или менее свободный коридор; он привел ее туда, где красные нити были намотаны на решетку из темного дерева, они обвивались вокруг нее, складываясь в плетеную изгородь, такую высокую, что через нее нельзя было заглянуть. Охваченная любопытством, Хлоя повела лошадь вокруг изгороди. Вход обнаружился на дальней стороне, узкий, как щель, такой, что можно было только протиснуться боком.
Бойница. Войти или нет?
Она остановила Калли и почти уже решила спешиться и заглянуть, как вдруг где-то внутри плетеного сооружения зазвонил колокол.
До чего же громкий!
Она зажала уши руками; Калли, вздрогнув, отпрянула, и Хлоя в панике схватилась за поводья. Эхо гигантского колокола разносилось по всему Плетеному замку; сосульки падали, как кинжалы, вспархивали птицы, вся хрупкая постройка затрепетала, накренилась, стала складываться, как карточный домик.
Хлоя поспешно пришпорила лошадь. Калли, прижав уши, пустилась в галоп, перескакивая через сугробы и спутанные мотки шерсти, а всадница низко склонялась, чтобы не зацепиться за опадающую крышу, и вдруг стремительный бег вынес их в серебристую полосу лунного света, на белую равнину, озаренную сиянием полной, идеально круглой луны.
Хлоя остановила фыркающую лошадь, оглянулась.
Безмолвно, не торопясь, Плетеный каэр рушился. Громадный клубок спутанных волокон медленно съеживался, опадал внутрь, упруго содрогаясь.
Мокрый снег заносил развалины, и совесть пронзила Хлою, будто острым ножом. Где Вязель? Остался там, где она его бросила, и задыхается под руинами?
Но в тот же миг, прервав грустные размышления, на нее с заснеженных небес спикировал орел. Он целился прямо в лицо.
Хлоя взвизгнула и пригнулась.
Птица, промахнувшись, стремительно развернулась и ушла прочь, но вторая атака все-таки достигла цели: прямо на голову Хлое обрушился с небес зеленый зимородок. Она потеряла равновесие, с криком ужаса рухнула в сугроб.
Она упала в снег и при этом провалилась куда-то в прошлое, туда, где снег обернулся мелом, стал твердым, а на другой стороне дорожки стоял черный автомобиль, и к ней со всех сторон бежали и бежали люди. Автомобиль просигналил. Пальцы, ободранные мелом и кремнем, кровоточили.
— НЕТ! — завизжала Хлоя. — Не хочу об этом вспоминать! Не хочу!
Она встала, чуть живая. Калли дрожала всем телом, из ноздрей вырывались облачка пара, глаза побелели от страха. Птицы взмыли вверх, опять спикировали, громко крича.
Хлоя бросилась бежать.
* * *
Вязель еле успел высвободить руки и половину туловища, как вдруг зазвонил колокол. Услышав его, он сразу понял, что это означает, поэтому, когда к нему прилетела сова, обернулась Королем и, шатаясь, подошла, он нетерпеливо оттолкнул фигуру в маске.
— Мешок! Он у тебя?
— У Клариссы.
— Что! — вскричал Вязель.
— Трудно объяснить. — Пальцы Короля безуспешно распутывали узлы и сплетения. — Я не успею это развязать! Замок рушится!
Вязель хмуро кивнул:
— Знаю. Стой смирно.
— Но…
— Стой смирно!
Действовать вот так, издалека, было очень трудно. Он крепко стиснул смерзшиеся красные нити левой рукой, сунул большой палец правой руки в рот и прикусил. На коже выступила крохотная капелька крови; он ощутил ее соленый вкус, быстро зажмурил глаза.
Далеко-далеко, в других мирах, сквозь мечты и кошмары шли герои.
Один из них был могучий великан. Вязель призвал в темноту его разума нужные слова, придал им силу — такую, чтобы они сумели пересечь долгие-предолгие мили молчания и недоверия.
«Максел! Максел, послушай меня. Ты мне нужен. Мне нужна твоя помощь».
* * *
Хлоя боролась изо всех сил. Она пробиралась через мягкие сугробы по пояс глубиной, карабкалась вверх по заснеженному склону, оставляя рваную прореху в его сверкающей белизне. Впереди, колоссальный и сияющий, в блеске снега и мела высился Ледяной каэр, Седьмая крепость, великий Каэр Сидди. А сзади неумолимой тенью надвигался лес, он преследовал ее, выпускал корни и усики, чтобы схватить, притянуть к себе, и она, крича от ярости, бешено сражалась с предательскими сугробами.
