– В какой записке? – окончательно потеряла я связь с реальностью.
– Бегом в отдел! Крот повесился в следственном изоляторе!
Не выпуская трубку из рук, я села на диване, потрясла головой, огляделась по сторонам. Уже утро? Я у Терешкова? И это он сейчас настойчиво что-то орет в трубку.
– Чтобы через полчаса были у меня! Вместе с Сергеем! Машину за вами уже выслал! Жду вас!
Из трубки потянулись короткие гудки.
– Кто звонил?
Я посмотрела на пищащую в руках трубку, потом перевела взгляд на Сергея, который только что заглянул в комнату, и монотонно повторила то, что только что услышала от Терешкова.
– Крот во всем признался. В предсмертной записке…
– ?!!
– Нам нужно срочно ехать в милицию, – я откинула в сторону плед и вскочила с дивана.
Забыв выпить кофе и наскоро собравшись, мы с Сергеем покинули квартиру. У подъезда нас уже ждал «Форд». Все тот же недружелюбный водитель буркнул нам: «Доброе утро» – и завел мотор. До здания местного РОВД мы домчались за считаные минуты и так же быстро, минуя все бюрократические препоны, оказались в кабинете Терешкова.
Усталый, не выспавшийся и злой майор, не считаясь с дружескими связями, начал допрос:
– Имя, фамилия, отчество…
Через час таких бесед злых и усталых в кабинете стало на два человека больше. Тем более что на все мои попытки выяснить суть дела Терешков отвечал фразами типа: «Потом расскажу», а вопросы Сергея о том, что же случилось с Кротом, и вовсе натыкались на стену молчания.
– Слушай, Терешков, ну хотя бы скажи, Крот и впрямь повесился? – не выдержало таких испытаний мое природное любопытство.
– Правда.
– Когда?
– Сегодня утром.
– Ну, хватит мучить, расскажи, что произошло? Кто такой этот Крот?
– Кто такой Крот? – повторил мой вопрос Терешков. – Как оказалось, законченный наркоман, из которого мы не могли и слова выбить, так его ломало всю ночь…
– Быть такого не может! – воскликнула я.
– Может. Еще как может. А еще может быть такое, что теперь у нас будут большие проблемы.
– Почему?
– Потому что этот ваш Крот оказался племянником Глаголева!
– ?!!
– Да-да. Именно так. Тип, который вчера вломился в загородный дом, по документам числится как Роман Глаголев. Приехал в Тарасов пять лет назад, безработный, жил в доме своего дяди и состоял в шайке его же головорезов.
– И что говорит сам Глаголев?
– А ничего. Глаголеву сообщили о случившемся, но он предпочитает напрямую с нами не общаться, прислал своего адвоката, и только.
– И что теперь будет? – подал голос Сергей.
– А ничего, дело закроют, и точка. Тебе сказочно повезло, Сергей! Останься Роман Глаголев жив, не напиши он эту записку с признанием, и неизвестно кто бы из вас двоих тогда оказался за решеткой. – Миша глянул на часы. – Можете пока быть свободны. Если понадобится, я вызову вас снова. Главное, никаких выездов за пределы Тарасова!
Кабинет Терешкова я покидала с головной болью и одним единственным желанием – напиться, уж больно надоела мне вся эта история с Кротом.
– Поехали в бар, – без обиняков предложила я Сергею.
– Поехали, – кивнул мой приятель.
Мы прошли к лифту, Сергей нажал на кнопку вызова. Перевозочная кабина заурчала где-то на верхних этажах.
– Женя, – окликнул меня кто-то в тот момент, когда дверцы лифта услужливо распахнулись передо мной.
Я обернулась и увидела полковника Ольшанского.
– Женя, можно тебя на пару слов.
Разговаривать с Александром Петровичем после всех слов, что мы наговорили друг другу, мне не хотелось. Но виноватые глаза старого друга, весь его жалкий вид заставили мое сердце дрогнуть.
– Сергей, подожди меня внизу, я сейчас приду.
– Как знаешь, – кивнул Сергей и шагнул в кабинку лифта. Дверцы за ним закрылись. Мы остались с полковником с глазу на глаз.
– Пройдем ко мне, Жень, не в коридоре же нам, в самом деле, говорить, – мягко произнес полковник.
– Вы же видели, что меня ждут, – решила я первой не идти на перемирие.
– Да. Хорошо.
Полковник взял меня под руку и провел по коридору. Остановился у окна, выпустил меня и, отводя в сторону глаза, произнес:
– Женя, я понимаю, что ты очень на меня зла. Прости меня, если сможешь за то, что не поверил тебе, за то, что наговорил гадостей.
Я тоже старалась не встречаться с Ольшанским взглядом.
– Но мне правда казалось, что все это бред. Вся эта история с Лжекротом была слишком неправдоподобной!
– Понимаю.
– Нужно было выслушать тебя до конца, а я просто старый упертый дурак, – с чувством произнес Александр Петрович.
– Не говорите так. Я и сама долго не могла поверить своим догадкам.
– Так ты простишь меня, Жень?
Я осторожно взяла полковника за руку.
– Конечно. Вы ни в чем не виноваты.
Так ни разу и не взглянув на Ольшанского, я быстро развернулась и прошла к лифту. Дверцы открылись почти сразу, я сделала шаг вперед, помедлила, обернулась – полковник все так же стоял у окна. Я тряхнула головой, шагнула в лифт, дверцы плавно съехались, и зеркальная кабина понесла меня вниз.
Сергей медленно прогуливался перед зданием РОВД. Я сбежала с крыльца, подхватила его под руку и весело пропела:
– Ну что, поедем отмечать удачное завершение дела?
И хотя я не была уверена в том, что поводом напиться служит веселье, мы все же поймали попутку и добрались до ближайшего ресторана.
– Кто был тот тип? – спросил Сергей, когда мы уже расположились за одним из столиков и сделали заказ.
– Полковник Ольшанский, – решила я, что поводов скрытничать теперь нет. Это он возглавлял группу, которая занималась поимкой Крота.
– Правда? Так это он и предложил тебе следить за мной?
Я поморщилась. Настроение и так было хуже некуда, голова болела, а тут еще Сергей завел этот разговор.
– Да, это Александр Петрович предложил мне поучаствовать в этом деле, – все же ответила я.
– И что ему теперь было нужно от тебя?
– Ничего особенного. – Я дождалась, пока официант не поставит перед нами заказ и не уйдет, и только потом продолжила: – Просто хотел извиниться за то, что в свое время отказал в помощи.
И чтобы поскорее закончить эту тему, я схватилась за свой бокал и произнесла:
– Давай выпьем за то, что это дело так удачно закончилось!
