— Купец?! — Хохол на минуту задумался, силясь вспомнить прозвучавшую кличку. — Кажись, доводилось слыхать про такого блатного. Как-то на пересылке звучало это погоняло…
— Ежели на киче парился, то слыхал, — шмыгнув носом, сказал Васька, поднося к губам стакан. — Скажи мне, кого из воров знаешь, а я…
— Во, вспомнил! — воскликнул Хохол и, позабыв про нож, вытянул указательный палец в сторону Носова. — Слыхал я про Купца, точно! Из нашенских он, из бузулукских! Но он… Стопарь, дай бог памяти, — бандит зажмурился и почесал затылок: — Ну точно, калека он. Без хрена и яиц! Блатные промеж себя трепались, будто яйца ему и хрен вместе с ними взрывом под самый корень оттяпало!
— Ну вот, теперь и познакомились, — Васька встал, расстегнул ремень и стянул до колен штаны. — Ну? Вам еще какие доказательства нужны?
Лица бандитов сначала вытянулись при виде полного отсутствия у Носова «мужского хозяйства», затем они оживились и заерзали на своих местах.
— То, что ты не мент, это верняк, — изрек со знанием дела Пронька, берясь за бутылку. — С такими увечьями к ним на службу не берут.
— Ну что, Купец, вспрыснем за знакомство? — широко и приветливо улыбаясь, предложил Хохол. — Ты уж не взыщи за недоверие. Сам знаешь, пришлые мы.
— Все, заметано, — хмыкнул Васька, беря стакан. — Теперь можно и о делах потолковать. Согласны?
Они чокнулись и выпили.
— Послушай, Купец, а почему ты к нам припариться решил? — спросил, жуя огурец, Пронька. — Ты в законе, в авторитете… Почему с оренбургскими урками кашу не заваришь?
— Я же сказал, что в бегах пребываю, — быстро нашелся с ответом Васька. — Среди оренбургских верняк сука гэпэушная крутится, а я в лагеря не ходок больше. Если за жабры менты ухватят, то никакого снисхождения мне не будет!
— А дела? — полюбопытствовал, закуривая, Хвост. — Как вертеть дела с нами собираешься?
Васька и на этот раз за словом в карман не полез:
— Корешок здесь у меня один есть. Было дело — вместе на киче парились. Он за конокрадство, а я за гоп-стоп. Вот и заприметил я его однажды на городском бульваре, но пока еще не приближался. Судя по всему, он мужик зажиточный и пронырливый. Если не ссучился, то будет глазами и ушами нашей кодлы!
— А не откажется? — усомнился Хохол.
— Может, кому и откажет, но мне никогда, — заверил бандитов Васька. — Ну что, по рукам, братцы-разбойнички?
— По рукам, — ответили бандиты, и уже по новому удачному поводу они пропьянствовали до утра.
Вот так хитроумный Васька Носов и прибрал к рукам, как показало впоследствии время, дерзкую и чрезвычайно опасную шайку.
* * *
За короткий срок в состав банды благодаря стараниям Васьки влилась масса мелких чиновников, артельщиков и полуграмотных работяг. Самую видную роль среди них играл, не считая главарей Проньки и Хохла, бывший портной — кустарь Александр Хвостов по кличке «Хвост» и его младший брат Алексей, а также выходец из семьи ветеринарного фельдшера Тимофей Мещеряков. Насмотревшись на сладкую жизнь советских нэпманов, эта публика старалась урвать от чужого счастья куски пожирнее…
Дела планировал Васька Носов вместе со своим лагерным другом Мишкой-жидом. Сам Васька предпочитал не светиться рядом с бандитами. Он лишь собирал и хранил у себя в коммуне общак, в который те отстегивали ровно половину от своей зачастую богатой добычи.
— На что общак нам? — недоумевали Пронька и Хохол. — Мы жить хотим красиво, а не кубышки копить.
— Это вы так рассуждаете, пока молодые, горячие и фарт дуром катит, — отвечал им спокойно и аргументированно Васька. — Сейчас все хорошо и ладно! Но фортуна — девка вертлявая… Вас и ранить могут, и покалечить! Сейчас вы на общак работаете, а потом общак поработает на вас!
— А если разбежаться решим? — спрашивали бандиты недоверчиво.
— Вот если решим, тогда общак поровну поделим, — улыбался Васька.
— А коммуна твоя гребаная? На какой хрен мы ее содержим? — возмущались бандиты.
— Коммуна — это мое детище, — ответствовал Васька. — И содержите ее не вы, а я из своей доли. Но может и такое случиться, что отсиживаться на усадьбе придется. Не дай бог, конечно, но в жизни нашей беспокойной и о будущем задумываться надо!
Таким образом начатое Васькой Носовым дело завертелось-завелось. И все шло хорошо и гладко до наступления 30-х годов…
12
Начальник следственного отдела ОГПУ, грызя карандаш, внимательно перечитывал докладную записку следователя Калачева.
— Хорошо поработали, молодцы! — сказал он. — Начальник Управления будет доволен.
Степан прервал излияния Горового:
— Это пока еще всего лишь жалкие подозрения, не подкрепленные никакими фактами. Я думал, что разыскиваемый Носов и есть председатель коммуны «Заветы Ильича», но, посетив эту гребаную коммуну, я убедился в обратном.
— В обратном? Любопытно, в чем? — удивился Горовой.
— Коммуной руководит, как оказалось, некая Альбина Воеводина, — доставая из пачки папиросу, ответил задумчиво Степан. — А она до того неразговорчивая особа, что, как говорят про таких, через губу не переплюнет!
— Через губу не переплюнет — про ленивых говорят, — уточнил начальник. — А Воеводина коммуной руководит, значит она баба деятельная… Кстати, ты делами той коммуны интересовался?
— Там все в ажуре, — вздохнул Степан. — Но это как раз и настораживает. Ты бы видел их, Андреевич. Вроде люди как люди, только все какие-то прибабахнутые! Ходят по усадьбе, как привидения, но работают упорно и слаженно. Одеты все чисто и одинаково, что мужики, что женщины… Будто не коммуна советская, а монастырь!
— Очень… очень интересно! — оживился Горовой. — А чем они занимаются?
— Понятия не имею, — пожал плечами Степан. — Но вроде как все при деле. Усадьбу дворянскую, в которой коммуна расположена, чистят, белят… Она сейчас лучше, чем при хозяевах-буржуях, выглядит.
— Странно, а на какие шиши живут? Коммуна — это что-то вроде колхоза или еще чего?
— Это что-то вроде коммуны, — усмехнулся Калачев. — Они живут там скопом, едят из одного котла и… даже может быть, что и спят все вместе.
— Действительно, странно как-то, — нахмурился Горовой. — Может, они еще посты соблюдают и Богу молятся?
— Все может быть, — кивнул Степан. — Хочу к ним повнимательнее приглядеться. Руководил бы коммуной Васька, а не Альбина, можно было бы предположить, что в усадьбе обосновалась секта скопцов. Вот и хочу выяснить, действительно ли руководит коммуной баба, а не Купец кастрированный. Что-то мне нашептывает, что между коммуной и бандой существует какая-то связь.
— А подробнее?
— Сам не знаю. Мне у деревенских удалось узнать нечто такое, от чего мозги в башке набекрень свернулись.
