Я ее ненавижу! Хотя, нет… Я ее презираю! Неблагодарная!
Сжав кулаки, я еле утихомирил бурю в груди.
В какой-то момент мне показалось, что я уже долго иду, а все никак не достигну нужного места. Но вот впереди сумел-таки разглядеть сильно обгоревший труп человека…
Ноги стали ватными, отказываясь нести тело в указанном направлении, голова закружилась, предупреждая, что не стоит туда ходить, но я оставался неумолим. Я прекрасно знал, что эта боль… боль, которая ждет меня, незаметно пристроившись у места трагедии, будет не сравнима ни с чем. Но я шел… я должен был увидеть… я не хотел, но противиться этому странному желанию не мог. Как там, на Лошадином переходе в самый первый раз… в компании головорезов Розара…
Подойдя вплотную к телу мага, я сел прямо на обожженную траву.
— Лод… — прошептал я. Или даже не я, а скорее мое сознание, втайне надеясь, что друг сейчас поправит меня. — Лод, — повторил увереннее.
Потом ждал… еще ждал… но никто не спешил поправлять на «Лодаллес». Тогда руки обхватили колени, и голова легла, опершись лбом на сложенные ладони. Глаза закрылись сами собой, но странно, что река мыслей не торопилась приласкать своими боками мою Душу.
Раньше такого не было…
Я с огромным усилием поднял веки. Увидев медальон на шее мага, изрядно почерневший, но все-таки целый, не задумываясь, потянулся и расстегнул защелку. Правильной формы кругляшок удобно расположился в моей ладони. Резные фигуры, проходившие по всему контуру амулета и плавно направляющиеся в центр, бледно сверкнули фиолетовым. Что означало, что амулет еще действовал, «выжив» после огня. Зачем он мне понадобился, я и сам не знал, но бережно положил сию штучку во внутренний карман куртки. Просто так… на память…
— Мей, пора, — тихо за спиной раздался голос вампира. Я не ответил. — Ничего уже не вернешь.
Вселенская печаль, исходившая от Ривента, буквально пронизывала меня до костей, обдавая ледяным потоком. Вдруг пришла мысль… понимание того, что ему тоже нелегко далась потеря. Хотя раньше я как-то об этом не задумывался. Но друг оставался спокоен… Нет, конечно, он переживал, и ему тоже было ужасно больно, но вампир нашел в себе силы усмирить эмоции, оставаясь в здравом уме. Если получилось у него, тогда получится и у меня. Надо хотя бы попытаться.
Я вновь бросил взгляд на тело… но совсем уже с другими чувствами. Да, Лодаллес был моим другом, причем, настолько, чтобы считаться лучшим. Но все же место Рива он не занял бы никогда… Рив мне не просто друг, он другое… он — брат! Даже не брат… он нечто большее… он — побратим! Мы родные с ним по крови! А Лод, наверное, так и остался бы просто лучшим и самым верным другом. Однако почему «просто»! Такую награду — называться лучшим другом — очень трудно заслужить. А маг выполнил эту задачу с блеском, на деле доказав, что он может быть им! Душа его не умерла — она направилась в другой мир, много лучший, чем этот… Может, там колдун получит все, чего заслужил за свой поступок, и чего не достиг в нашем мире…
С такими мыслями я встал, потянулся и отряхнул брюки от пепла и пыли. Потом поднял голову, закрыл глаза… сосредоточился… Звуки стали приглушеннее… потекла медленная и густая песня…
Мое сознание как будто отделилось от тела и, вознесшись над лесом, полетело на поиски. Я видел все происходящее сверху… видел себя, Рива, продолжающего сидеть рядом на корточках, видел, как К’Антор с девушкой о чем-то тихо беседуют, стараясь не мешать нам…
Я мог бы подлететь и послушать, о чем они говорят, но у меня была другая цель… тем более, что мне это было не интересно. Краски сгущались, окутывая меня красной пеленой и снижая видимость, и это лишний раз напоминало о том, что стоило поспешить… Я всем телом чувствовал, как по лицу от самого виска поползла черная полоска, оставляя за собой дикую боль, но не останавливаясь ни на долю секунды. Она извивалась, рисуя на коже непонятные узоры… завиваясь в причудливые завитки… окаймляя петли… выдавая красивый орнамент…
Однако насколько обманчива была сия красота!
В таком состоянии я мог все…
Я мог убить, мог исцелить, мог призвать… Но Рив сидел тихо и смирно, он не пугался такого проявления моей природы. Он уже однажды видел Обращение и знал, что в этом состоянии я способен контролировать свой разум. Да и сейчас он прекрасно понял, что я не настроен убивать.
Дух леса не замедлил с ответом и издал протяжный вой, слышимый только мной. Я прекрасно знал, кто такой Арсури, но от этого клича мурашки побежали по спине и неизвестно откуда взявшийся ветерок дохнул в лицо прохладой, развевая упавшие на лоб пряди волос. Я тоже мысленно взвыл, подтверждая свое присутствие, и опять никто кроме Арсури меня не услышал.
Сверху я видел, как размытая фигура с бешеной скоростью несется по направлению ко мне. Однако расстояние было так велико, что даже со скоростью ветра дух леса мог прибыть на место лишь спустя полчаса. Да нам и не стоило встречаться с этим существом, оно не любит гостей.
И снова мысленно я завыл, вкладывая в звуки просьбу… мольбу… Опять услышал ответный клич… Большего и не требовалось, мы оба друг друга поняли.
В красном тумане я спустился ниже, стараясь разглядеть Арсури, но мне это было неподвластно. Мои уши смогли лишь услышать тяжелое дыхание существа, едва уловимый рык, доносившийся из пасти Хранителя… однако ни одна веточка в этой импровизированной гонке не была сломана, ни одна травинка не была примята, ни одна ягодка не была сброшена со своего законного места… Воистину Дух Леса! Хранитель Леса!
Сознание одним рывком ударило обратно в свою оболочку, сбивая меня с ног. Еще какое-то время перед глазами стояла красноватая пелена, и только лишь спустя пару минут я снова мог хоть что-то видеть. Вампир помог встать и снова отряхнуться. Он поддерживая мое слабое тело, зная, что меня еще пока мутит и ровно стоять на ногах я не могу. Клыкастый молчал, выжидая, когда я сам скажу.
— Он позаботится о Лодаллесе, — коротко произнес я, на что Рив лишь кивнул.
По лицу текла кровь из ран, оставленных черной полосой, заливая глаза. Нет. Боли я не чувствовал, но засыхающая жидкость стягивала кожу, принося большие неудобства. Надо было дойти до лагеря и омыть раны водой из фляги. Но это все потом… сейчас есть дело более важное.
Уже через несколько минут Ривент отпустил меня, однако далеко отходить не стал, видя, что я пока пошатываюсь. Я, держась руками за голову, чтобы она не кружилась, обвел взглядом пространство вокруг, ища глазами то, что сейчас было нужно более, чем что-либо. Ага! Вот он! Шатающейся походкой доковылял до лежащего валуна… на нем белым огнем горел Maron.
Дрожащей от слабости рукой я потянулся за цветком. Обдав нестерпимым жаром, растение повиновалось воле Арсури и дало себя сорвать. Оно жгло пальцы, затмевая сознание болью, но двигаться я больше был не в силах. Вампир оказался рядом в мгновение ока, выхватив у меня из рук Maron, он направился к обгоревшему телу мага и, присев перед ним на корточки, вложил цветок в руку Лодаллесу. Теперь Арсури поймет, за кем надо присмотреть, и ни у меня, ни у Рива на Душе не повиснет тяжким грузом неупокоенное тело друга.
