По-видимому, наконец Кларис задремала, ибо, когда она открыла глаза, пробужденная звоном предрассветных колоколов, все свечи, кроме одной, уже догорели и небо за окном начало светлеть.
Кларис решила, что ждала достаточно долго. Да, они были помолвлены, но они еще не стали мужем и женой. Она боялась за честь леди Бриенны, но теперь ничего не могла поделать, чтобы оградить ее от посягательств. Однако репутацию своей госпожи она еще могла спасти.
Поднявшись с постели и надев халат, она поспешила к покоям герцога. В коридоре перед дверью стояли два стражника.
— Мне нужно поговорить с герцогиней, — сказала Кларис.
Мужчины переглянулись.
— Герцог и герцогиня еще спят, — сказал один из них. — Вам следует…
— Это очень важно. Дело касается леди Бриенны.
Они снова обменялись взглядами. Мгновение спустя первый кивнул, а второй вошел в покои.
Через минуту в дверном проеме показалась Иоанна в наброшенном на плечи бархатном халате, с сонным лицом и спутанными волосами.
— Да, Кларис, — проговорила она. — В чем дело?
Кларис торопливо сделала реверанс:
— Я насчет леди Бриенны, миледи. Она не вернулась в свою комнату. Я не видела ее с тех пор, как она покинула пиршественный зал с лордом Тависом.
Герцогиня нахмурилась:
— Ты уверена? Ты заглядывала к ней в спальню?
— Да, миледи. — Маленькая ложь, но Кларис не сомневалась: она бы услышала, как возвращается госпожа.
Герцогиня нахмурилась еще сильнее — единственная морщинка прорезала ее гладкий лоб — и бросила взгляд через плечо, в темную комнату.
— Я не хочу будить Андреаса, — проговорила она, словно размышляя вслух. — В такую рань, да еще с подобным сообщением. — Она снова посмотрела на Кларис. — Возьми нескольких стражников, пойди к лорду Тавису и приведи Бриенну обратно в эту часть замка. Только сделай все тихо, Кларис. Постарайся не разбудить герцога Кергского или еще кого-нибудь из гостей. Пусть это останется между нами.
— Слушаюсь, миледи. — Она двинулась прочь.
— И еще одно, Кларис, — добавила леди, останавливая женщину. — Будь вежлива с лордом Тависом. Возможно, тебе он не по душе, но Бриенне явно нравится. Именно так и должно быть. Ты поняла?
Она кивнула, но не попыталась скрыть своего неудовольствия.
— Слушаюсь, миледи.
В сопровождении двух стражников из коридора Кларис поспешила в другую часть центрального здания замка. Там, поблизости от покоев герцога Кергского и его спутников, она встретила еще двух караульных.
— Где комната лорда Тависа? — осведомилась она.
— Я покажу вам, — сказал один из мужчин и повел Кларис и двух других стражников по коридору. Он остановился перед двустворчатой деревянной дверью и ткнул пальцем. — Вот здесь.
Все двери казались одинаковыми, и Кларис едва не спросила стражника, уверен ли он. Но вместо этого просто дотронулась до ручки двери. Ручка поворачивалась, но дверь была заперта. Женщина постучала, но никто не ответил. Она снова постучала, на сей раз громче, но, как и прежде, не получила ответа.
Кларис посмотрела на стражника, показавшего ей комнату молодого лорда.
— Разбуди их! — велела она.
— Их?
— Его. Разбуди его.
Мужчина шагнул вперед и забарабанил в дверь кулаком. Тишина.
У Кларис все похолодело внутри.
Он снова заколотил в дверь. Никакого ответа.
— Что-то случилось! — вскричала она. — Сейчас же открой эту дверь!
Мужчина недоуменно уставился на нее:
— Но она заперта.
— Так отопри!
— У нас нет ключей, госпожа Кларис. Они есть только у ключаря.
— А где ключарь?
Стражник пожал плечами:
— Боюсь, он еще даже не проснулся, миледи.
Она теряла терпение. С Бриенной что-то случилось, а эти тупоголовые стражники не торопились выяснить, что именно.
— Тогда ломайте дверь!
Трое мужчин переглянулись.
— Но, госпожа Кларис, — сказал наконец один из них, пытаясь говорить убедительным тоном. — Мы не можем просто так вломиться в покои знатного гостя. Герцог…
Она едва не сорвалась на крик:
— Там дочь вашего герцога! — У нее тряслись руки и пресекался голос. — Сейчас же взломайте дверь!
Мужчины снова обменялись взглядами, и первый стражник снова кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Отойдите в сторонку, миледи.
Стук донесся до Тависа откуда-то из далекой дали, словно сон унес его в открытое море. Он знал, что стучат к нему в дверь, что он должен открыть глаза и ответить, но не мог. Его кровать легко покачивалась на волках, стоя на якоре во многих лигах от берега. Спать. Он хотел только спать и ничего больше. Он снова услышал стук, но не сумел стряхнуть сонное оцепенение.
«Оставьте меня в покое! — хотел крикнуть Тавис. — С каким бы делом вы ни явились, оно может подождать».
Но он не сумел даже пошевелить языком.
Однако через несколько секунд, когда стук сменился другим звуком, более громким и настойчивым, Тавис попытался открыть глаза. Ему предстояло преодолеть такой длинный путь — он находился очень далеко от берега. Он на мгновение приподнял трепещущие веки и успел разглядеть, где находится. В Кентигернском замке, в гостевых покоях. За окном брезжил рассвет.
В дверь снова забарабанили, и тогда Тавис вспомнил. Бриенна. Она все еще с ним, спит в его постели. Ее отец…
Он широко раскрыл глаза:
— Бриенна! Тебе нужно…
Вероятно, это был сон. Некое ужасное, уродливое видение, посланное ему Шессиром, или Байаном, или ими обоими. Но это не могло быть явью.
Внезапно Тавис оказался на коленях на каменном полу, словно неведомая сила сбросила его с кровати. Он услышал за дверью женский голос, срывавшийся на визг, а в следующий миг ее сотряс тяжелый удар, от которого затрещал косяк. Но он не мог отвести взгляда в сторону. Желудок охватил мучительный спазм, и Тависа вырвало прямо на одеяло. Но его глаза все время оставались прикованными к одной точке.
Голова Бриенны по-прежнему покоилась на подушке, в обрамлении золотистых волос, в точности как накануне вечером. Ее очаровательное лицо хранило безмятежное выражение, при виде которого он содрогнулся всем телом; крохотная струйка крови, вытекшая из угла рта, запеклась на гладкой щеке. Платье девушки было расстегнуто до пояса. Это он тоже помнил, как помнил вкус ее губ и упругость грудей.
Дверь снова сотряс сильный удар. Косяк начал расщепляться.
Но это его кинжал был воткнут в грудь Бриенны по самую рукоятку, и это ее кровь запеклась у нее на груди и животе и расплывалась темными пятнами на одеялах. На теле девушки было несколько ран. И кровь. Много крови. Даже на каменной рукоятке кинжала.
