Завидев все наши перестроения, кровавые рыцари бросились на нас бегом. Но было поздно - на обоих флангах успели взять пики и углубить построение стражами и рондашьерами.
- Пора бы и Лотензаку подойти, - буркнул себе под нос лучник, сменивший меч на щит и поигрывающий небольшим топориком.
- Вот сейчас мы их боем свяжем, - веско ответил ему гигант-рондашьер, - тогда герцог по ним и ударит.
- Скорее бы, - оставил последнее слово за собой лучник.
Но тут нам стало не до слов. Кровавые рыцари налетели на нас. Первые напоролись на стальные жала пик, те пробили их броню, погрузились в мёртвую плоть, но это не остановило вампиров. Они продолжали рваться к нам, ломая древки. Их били алебардами, тяжёлые топоры которых легко раскалывали самые прочные шлема, ломали оплечья. Одного кастеляна, по древней прихоти пренебрегшего шлемом, удачным ударом едва не развалили надвое. Он рухнул под ноги товарищам, те ловко перепрыгивали через него, не обращая внимания. Но и алебардиры остановить кровавых рыцарей не смогли. Те врезались в нас, стоящих в первом ряду.
Закованный в красную броню рыцарь двумя быстрыми ударами обрубил древки алебард и всем весом врезался в меня. Я не стал принимать вес противника на небольшой щит - тут бы и осадный не помог - попытался пропустить мимо. Но кровавый рыцарь был опытным бойцом, он успел не только повернуться, но и полоснуть меня мечом. Я парировал удар, он оказался столь силён, что рукоять едва не вывернулась из моих пальцев, а руку до локтя пронзила острая боль. В тот момент я и не заметил её. Я ударил кровавого рыцаря кромкой щита по голове - шлем принял на себя всю силу, однако врага я остановил. А следом его повалили наземь двое алебардиров, третий же несколькими ударами расчленил вампира.
Следующим был кастелян с громадным двуручным мечом. Его длинный клинок вращался с жутким свистом, обрубая древки пик и алебард. Столь же легко разрубил он и лучника, попавшего под меч. Беднягу не спас стальной щит. Сила удара была такова, что лучник буквально в воздух подлетел и рухнул навзничь между мной и гигантом-рондашьером. Следующий выпад был направлен в мою сторону. Я ударил по клинку, сбивая его в сторону, и тут же попытался уколоть кастеляна в беззащитную голову. Тот отразил и мой удар, и ловкий укол гиганта-рондашьера основанием клинка своего двуручника. И сразу же контратаковал. Прямой выпад в мою сторону - я закрылся щитом, клинок заскрежетал по нему, рассыпая искры, и тут же метнулся, словно бы сам собой, без помощи кастеляна, к гиганту-рондашьеру. Но при этом командир кровавых рыцарей преступно раскрылся - слишком высоко поднял руку, открыв защищённую только кольчугой подмышку. Я среагировал со всей доступной мне скоростью. Выпад! Клинок меча на четверть погружается в плоть вампира. Руны на нём вспыхнули - вампир закричал, чем воспользовался уже гигант-рондашьер. Он всадил узкий клинок в нёбо кастеляна, остро отточенной кромкой разрезав язык и нижнюю челюсть. Крик оборвался, но вампир был ещё жив, не смотря на повреждение мозга, его рано было списывать со счетов. Каким-то змеиным движением он соскочил с обоих клинков, отступил на пару шагов, разрывая расстояние. Будь на нашем месте менее опытные бойцы, может и рванули бы за ним, стремясь добить, и попались бы в смертельную ловушку. Но мы встали плечом к плечу, готовясь отразить новое нападение. Кастелян же и не думал этого делать - ранения, нанесённые нами, оказались куда смертоноснее, чем казалось даже нам самим. Вампир кашлянул кровью и упал на колено, попытавшись опереться на меч. Но длинная рукоятка с вычурной гардой вывернулась из его пальцев, и кастелян рухнул ничком на пути напирающих товарищей.
Но это были скорее исключения из правил. Обычно схватки длились не более двух секунд. Мы с врагом обменивались короткими ударами, после чего следовала смерть одного из противников. И чаще падали люди. Вампиры прорубались через густой лес пик и алебард, убивали нас, стражей, и рондашьеров, углублялись в строй пикинеров и алебардиров, сея смерть вокруг себя. Но, не смотря на это, мы стояли, истекая кровью, держались из последних сил. И все ждали, ждали Лотензака с его резервной армией.
Мы держались, хотя строй уже был разбит, все уже дрались не древковым оружием, а холодной сталью. Вампиры глубоко проникли в построение, убивая направо и налево. Мы пытались дать им отпор, бой разбился на множество отдельных схваток. То где-то собьются спина к спине полсотни алебардиров, ощетинившись, словно рассерженный ёж, своими алебардами. Они отчаянно рубили и кололи, вампиры падали вокруг них, однако раз за разом кидались на эту живую крепость. Нам, стражам и рондашьерам, приходилось куда тяжелей. Мы дрались парами или тройками, прикрывая друг другу спины. Мне повезло. Я дрался плечом к плечу с гигантом-рондашьером и Деребеном. Мы рубились с кровавыми рыцарями, устроив боевой танец, мелькали мечи, щиты принимали на себя удары вражеских клинков. Ноги ныли, левые руки под стальными щитами немели, кисти правых рук адски болели, казалось, ещё секунда - и эфес вывернется из деревенеющих пальцев, меч упадёт под ноги, а вражеский клинок снесёт мне голову. Но этого не происходило. Раз за разом я рубил кровавых рыцарей, принимал на щит их ответные выпады, переступал ноющими ногами, меся сапогами кровавую грязь.
Никто и не заметил, как прекратился ливень. Как обычно это бывает с такими сильными дождями, он сошёл на нет в единый миг. Ветер разогнал опорожнившие брюхо тучи, из-за них проглянуло солнце. Гаштаг поморщился, как и всякий лич он не слишком любил солнечный свет, хотя тот и не мог нанести ему вреда. Он снял тяжёлый шлем и опёр его о переднюю луку седла, и только тут понял, что Солнце светит ему в спину. Значит, сражение продлилось целый день, и всё ещё шло, не смотря на то, что армия людей истекала кровью. Центр держался под напором сплочённых центурий скелетов-воинов и пеших умертвий, а вот фланги уже практически пали. Однако о чём Мёртвый герцог никогда не забывал - это торчащие в тылу у врага знамёна резервной армии, которой командовал какой-то герцог. Имён, которые называл д'Арси, Гаштаг не помнил. Однако он очень хорошо умёл считать, да и на зрение никогда не жаловался. Он насчитал восемь легионных значков, вокруг каждого из которых полощутся не менее пяти полковых знамён. Это практически столько же солдат, как вышли на поле этим утром. К ним ещё и спешенные рыцари и тяжёлая конница стражей, которые так и не вступили в бой. При этом, обернись Гаштаг на резервы их армии, он увидел бы несколько сотен кровавых рыцарей Лионеля д'Арси и некоторое количество разнообразных тварей, вроде лютых волков и вагвульфов. Если этот самый герцог, как бы его не звали, приведёт на поле свои легионы, в лучшем случае им с д'Арси удастся скрыться благодаря быстроте ног кошмаров.
Лионель же, не смотря ни на что, оставался спокоен. Он снял шляпу и теперь фальшивые волосы его, как обычно, рассыпались по плечам. Также лич-модник расстался и с плотным непромокаемым плащом, под которым оказался роскошный шитый золотом камзол.
- Ларанская работа, - ответил д'Арси на взгляд Гаштага, - недавно доставили. Весьма злободневное платье.
- Именно, - кивнул Гаштаг, - будь тут ещё и ларанцы, можно было сразу уходить за перевал.
