— Хха, едал я и похуже, да все равно жив, сто килек мне в глотку! Что это за рыбка, приятель? Травки тоже… ничего, ничего приправил.
Рыжий больше не заикался:
— Голавль, сэр. С грибами-пуговками, укропом и петрушкой.
Капитан похлопал свое набитое пузо:
— Голавль… Нормальное имечко, м-да… — Он цыкнул зубом. — Муха, как ты думаешь, что мы с этим голавлевым поваром сейчас сделаем? Обезголавлим, ха-ха-ха! Или ты с него своим линьком мясо снимешь? Может, мне его крюком выпотрошить?
— Крюком лучше, — мерзко ухмыльнулся Муха. — Чего у него там внутрях, глянуть бы.
Крюк вытянулся вперед, и перед дрожащим лисом снова вплотную свирепая морда Раги Бола.
— Займешься здесь уборкой. Все выскоблишь, постель заправишь, мелкий безголавль… Муха, ты тут над ним повиси, пощекочи шкуру, если ему отлынивать вздумается.
Капитан, прихватив саблю и кинжал, вышел на крыльцо:
— Глимбо, собирай команду. Пора проведать наших местных друзей.
Всю ночь кроты таскали в спальни камни. Возле одного из окон устроилась Марта в своем кресле. Рядом с ней стояли Торан и аббат Кэррол. Повариха Гурвел принесла им завтрак:
— Хурр, пора подкрепиться. Кушайте на здоровье!
Торан принялся за овсянку с медом, но тут же про нее забыл.
— Внимание! Идут!
К аббатству тянулась толпа крыс. Впереди гордым шагом шествовал капитан Рага Бол. Он приветственно помахал лапой.
Торан хмыкнул:
— На атаку не похоже.
— Пусть попробуют! — мрачно пробормотала Марта, сжимая свежезаготовленную перечную бомбу.
Аббат молча протирал очки краем рукава.
Крыса, шагавшая рядом с капитаном, взмахнула ржавым топором и заорала:
— Выкатывайтесь оттудова подобру-поздорову, не то силком вытащим!
Капитан вытащил саблю и двинул крикуну рукоятью по затылку. Он наступил морским сапогом на спину свалившейся крысы и строго молвил:
— Ай-яй. Разочаровал ты меня, приятель. Что за манеры? Разве можно так грубить добрым зверям?
Капитан вернул саблю на место и повернулся к команде.
— Следите за собой, когда общаетесь с благородной публикой, — приказал он суровым голосом и ухмыльнулся, подмигнув пиратам. Затем, блеснув позолотой клыков, отвесил элегантный поклон в сторону аббатства. — Приношу свои извинения, желаю здравствовать! И с вашим главным поговорить хотелось бы. А зовут меня Рага Бол.
Отозвался отец Кэррол:
— Я Кэррол, настоятель Рэдволла. Что вам угодно, сударь?
Рага Бол склонил голову к плечу, с видом чуть ли не наивного скромника:
— Да так, по мелочам… того сего… Ничего особенного, батюшка настоятель. Всякими мелкими побрякушками интересуемся.
Торан, помня о стреле, которая чуть не прервала жизненный путь Кэррола, выступил вперед, заслонив собой аббата. В одной лапе он сжимал большой кухонный нож, другой обхватил сверток с перцем.
— Что ты имеешь в виду, сладкоречивый? Того, сего… — Он поочередно приподнял обе лапы. — Выбирай «то» или «се», а больше ничего не получишь. Не считай нас дураками. Нечисть остается нечистью, как бы сладко ни пела, и мы это знаем.
Рага Бол соображал быстро и слов более не тратил. Он прыгнул к двери и крикнул команде:
— Вперед! Ломай дверь!
— Рэдво-о-о-олл! — раздался сверху боевой клич.
В крыс градом посыпались камни и перец. В челюсть Раги Бола врезался выпущенный из пращи камень. Он бросился прочь, крича:
— Назад! Назад! Отходим на дальность их выстрела!
Крысы бросились от стен аббатства, сначала стремглав, затем пятясь, чтобы видеть летящие снаряды и лучше от них увертываться.
Марта сидела с трясущимися лапами. Все произошло так быстро! Сначала одни разговоры, а затем шум, суматоха, неразбериха… Она попыталась унять нервную дрожь.
Торан кивнул ей:
— Все отлично!
Снизу сквозь многоголосое чиханье донесся голос пиратского капитана:
— Эй, вы, там, наверху! Значит, так вы обращаетесь с мирными пришельцами? Добром не хотите? Ладно, мы вас выкурим. Выжжем.
Капитан зашагал к домику привратника. Команда тем временем приходила в себя. Раненые занялись своими увечьями, а пораженные перцем, чихая и спотыкаясь, неслись к пруду, не разбирая дороги.
Марта не скрывала своей тревоги:
— Он сказал, что выжжет нас.
Торан свесился в окно, глядя на главный вход аббатства:
— Правильно сказал. Что ему еще остается? Двурл, нам надо будет еще земли и камня.
— Хурр, ясное дело, сделаем. Нароем.
— Что ты задумал, друг? — обратился к Торану аббат.
— Здание каменное. Дверь из дерева, ее можно поджечь. Значит, надо ее заблокировать, завалить полностью. Сейчас же, не теряя времени.
От хорошего настроения капитана не осталось и следа. Не думал он, что эта мелочь там, в аббатстве, устоит при виде его могучей рати. А они, видишь ли, вздумали сопротивляться! Бол подошел к пруду, где команда отмывалась от перца, а Флинки с остатками лесной банды безуспешно пытался изловить рыбину для капитана. Пираты взмутили воду и распугали всю рыбу. Капитан сорвал свой гнев на подвернувшемся под лапу Флинки, пинком сбросив его в воду.
Горностай вынырнул, отплевываясь:
— Сэр, мы стараемся поймать рыбку вам на ужин. Так ведь, друг? — обратился он за подтверждением к своим товарищам по несчастью.
Полкотлеты с готовностью откликнулся:
— Хрумк!
— Смойтесь с глаз моих, живо! — проворчал капитан угрожающе и потянулся к сабле.
Но неудачники уже улепетывали в сторону сторожки.
Феррон подошел к капитану и запустил в пруд плоский камешек.
— Чего ждем, капитан? Надо их сразу выжигать!
Но Бол уже считал аббатство своим и не горел желанием портить свое добро. Он перевел взгляд на Виргу:
— Что скажешь, старая?
Вирга начертила на береговом песке какую-то странную загогулину:
— Были бы здесь сыны Вирги, те, наверху, бесшумно отправились бы к Адским Вратам.
Бол раздраженно уставился на нее:
— Но их нет! Есть у тебя какие-нибудь предложения?
Колдунья почувствовала опасные нотки в голосе капитана.
— Разведи костер на травке перед их окнами. И пошли еще одного гонца с последним предупреждением. Может быть, вид пламени их отрезвит.
Эта полумера капитану понравилась.
