– Ладно, будем с этим как-то разбираться, – устало произнесла бабушка, после чего положила рисунки обратно в папку, задумчиво побарабанила пальцами по идеально чистой, без единой пылинки поверхности стола и, сняв очки, устало потерла себе виски.
Я вновь вернулась на диван и посмотрела на часы, искренне надеясь на то, что возвращаться в класс, на урок черчения, мне уже не придется.
– Куда-то торопишься? – осведомилась бабушка.
– Ну, вообще-то, уже не тороплюсь, – притворно вздохнула я, старательно изображая сожаление по поводу своего отсутствия на уроке. – Просто сейчас у нас черчение, но заявляться туда с таким опозданием уже нет никакого смысла…
– Можешь не переживать! – успокоила меня бабушка. – Прямо перед тем, как я тебя сюда пригласила, мне позвонил преподаватель черчения и сообщил, что намертво застрял на дороге в пробке, и я попросила Аллу Юрьевну объявить в вашем классе о том, что в следующий раз вместо одного урока черчения у вас будет сразу два!
Я вспомнила стремительно выскочившую нам навстречу из кабинета директора Пожарную Машину и тоскливо вздохнула.
– Кстати, об опозданиях… – заметила бабушка. – Объясни-ка мне, пожалуйста, как могло случиться, что ты опоздала на урок русского языка?
– Ну, когда Пожарная… тьфу, Алла Юрьевна подняла панику по поводу этих рисунков, мне стало так любопытно, что ноги сами понесли меня наверх… – бессвязно залопотала я, пытаясь хоть как-то объяснить свой странный интерес к выставке.
– И при этом явно забыли посоветоваться с головой, – с иронией заметила бабушка, отправляя папку с рисунками в верхний ящик стола.
Я согласно кивнула, одновременно представив, что сказала бы бабушка, увидев меня валяющейся на полу актового зала. К счастью, свидетелями этого оказались лишь Антон с Луизой да Арина Родионовна… Или все-таки еще кто-нибудь? Что, если Луиза оказалась права, и, когда мы находились в зале, за портьерой, закрывающей сцену, действительно скрывался тот, кто подменил наши рисунки, а потом затаился, терпеливо ожидая, когда мы уйдем… Меня охватил озноб. В какой-то книжке я обратила внимание на такую фразу: «…по ее рукам бегали толпы мурашек». Тогда это выражение показалось нелепым… Это же надо такое придумать! Толпы мурашек… Но вот сейчас я ощутила то же самое! Я почувствовала себя так, словно с головы до пят меня обдало противным холодным сквозняком.
– Рада, ты почему так побледнела? – всполошилась бабуля, от внимания которой не ускользнуло мое состояние. – Тебе плохо? Сейчас водички налью!
– Поздно пить минералку, когда почки отвалились! – вполголоса пробормотала я.
– Что ты сказала? – наклонилась ко мне бабушка, протягивая стакан.
– Я говорю, что со мной все в порядке, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы голос у меня звучал бодро и непринужденно. – Просто у тебя тут очень душно. Можно я пойду?
– Конечно, иди, – согласно закивала бабушка. – И за уроки сразу не берись! Успеешь еще! Целый день впереди! Лучше отдохни, прогуляйся, свежим воздухом подыши!
– Хорошо. – Я поднялась, поспешно пересекла кабинет и выскользнула за дверь.
Глава шестая
Поиски магазина
Оказавшись в коридоре и свернув за угол, я тут же увидела стоящих около окна двойняшек.
– А вы что здесь делаете? – спросила я, приближаясь.
– Тебя ждем, – отозвался Антон. – Черчение отменили. Говорят, наш Циркуль в нешуточную пробку влетел…
Сообразив, что Циркулем ребята незатейливо окрестили преподавателя черчения, я кивнула и прислонилась спиной к подоконнику.
– Ну, рассказывай! – в нетерпении схватила меня за руку Луиза.
– О чем? – на всякий случай решила уточнить я.
– Здравствуйте, я ваша тетя! – ахнула Луиза. – Ну, тебе-то, наверное, лучше знать! Просто так к директору не вызывают… Или бабуля всего лишь соскучилась по любимой внучке?
– Может, и соскучилась, – в тон ей произнесла я, – но в любом случае сейчас ее больше всего наши рисунки интересовали… Ну, то есть, конечно, не наши, а те, на которых наши фамилии написаны…
– И что она об этом думает? – поинтересовалась Луиза.
– А что она об этом может думать? – ответила я вопросом на вопрос, потому что действительно не представляла, что обо всем этом думала бабушка.
– Между прочим, на выставке уже полный порядок навели, – сообщил Антон. – Самое интересное – ни один рисунок не пострадал!
– И еще Маргоша сказала, что прекрасно понимает, мы тут абсолютно ни в чем не виноваты, а с организаторами этого безобразия рано или поздно все равно разберутся, – подхватила Луиза. – Ты знаешь, мы, пока тут сидели и тебя ждали, чуть мозги себе не вывихнули! И откуда только там взялись эти странные картинки? Узнать бы, кто их нарисовал? И куда наши настоящие работы подевались?
Я только молча пожала плечами. Меня это интересовало уж никак не меньше Луизы! Вернее, даже намного больше…
– Слушай, я вот что хотел спросить, – помедлив, проговорил Антон. – Почему ты сразу после того, как вся эта суета началась, в актовый зал понеслась?
– Да, действительно! – оживилась Луиза. – Почему? Тебе что-то уже было известно? Только не отпирайся!
– Да я и не собираюсь отпираться, – произнесла я и сбивчиво рассказала двойняшкам о том, как у меня оказались эти злосчастные карандаши.
– Постой-ка, ты хочешь сказать… – начал Антон, едва я закончила свою историю, связанную с посещением магазина.
– Теперь вам ясно, в чем дело? – подхватила я, обрадовавшись догадливости Антона. – Я уверена, что весь этот дурдом как-то связан с карандашами! Ими рисовали только мы. Ты, я и Луиза!
– Получается, это какие-то особенные карандаши? – усомнилась Луиза. – Нет, я, конечно, понимаю, что они отличаются от обычных…
– Они не просто отличаются. Когда ими рисуешь, как-то иначе видишь то, что тебе хотелось бы изобразить… – принялась объяснять я.
– Ты сама-то поняла, что сказала? – съязвила Луиза, переглянувшись с Антоном.
– Да уймись ты! – остановил сестру Антон. – Похоже, так оно и есть… Только все равно не укладывается в голове!
– Вот, сейчас сами все увидите! – воскликнула я и принялась расстегивать сумку, но молнию, как назло, тут же заклинило. Я с досадой тянула капризную застежку на себя, но та и не думала поддаваться.
– Давай я попробую, – подал голос Антон.
– Попробуй! – уступила я, сняв сумку с плеча и поставив ее на подоконник.
Антон склонился над сумкой, немного с ней повозился и придвинул ко мне.
– Спасибо! – с облегчением поблагодарила я, вытащила из сумки альбом и небрежно бросила его на серый мрамор подоконника. – Пожалуйста, можете сравнить! Здесь два наброска. Одинаковых. Только сделаны они были разными карандашами. Самыми обыкновенными, которыми я раньше всегда рисовала, и вот этими, новыми…
