Фюрер облизнул серые бескровные губы. Все собравшиеся благоговейно внимали вождю всех немцев.
— Так вот, — продолжал Гитлер. — Этот приказ секретный и шифрованный. И в ближайшие дни он будет разослан русским Генштабом в войска. Видимо, его получат все командующие русскими фронтами. Я решил, что нам необходимо любой ценой добыть подлинный экземпляр этого приказа. Расшифровать его и опубликовать, пока конференция в Крыму будет идти. И я не берусь предсказывать, как поведут себя Черчилль и Рузвельт, узнав о подобных планах своего русского друга! Возможно, это будет поворотным моментом в истории всей войны!!!
— Отто! — обратился фюрер к Скорцени.
— Да, мой фюрер! — гаркнул тот, вскакивая с места.
— Я решил, что добыть этот приказ для пользы нашего общего дела способны только вы! Вы лучший!!!
При этих словах вождя Скорцени довольно ухмыльнулся. Уродливый шрам на его левой щеке придал этой ухмылке странное выражение. Скорцени знал то, о чем фюрер не догадывался. Он не был лучшим из лучших. Просто он всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Все его громкие операции реально были хорошо срежиссированной работой на публику. В 1941-м Скорцени и ему подобные, планировавшие диверсионные операции в России, почти не повлияли на реальную обстановку на фронтах. Нашумевшее спасение Муссолини в действительности тоже было полной фигней. Достаточно вспомнить, что охраняли итальянского дуче КАРАБИНЕРЫ, а не армейские подразделения, а под командованием самого Скорцени находились десантники из УЧЕБНОГО парашютного батальона войск СС! Это выглядело, как если бы командир американских «зеленых беретов» во время операции в Панаме рассказывал всем об успешном разгроме какого-нибудь местного полицейского участка… В Венгрии Скорцени со своими людьми всего лишь обеспечил ввод немецких войск на территорию СОЮЗНОЙ страны, где никто и не думал сопротивляться вермахту. В Арденнах, командуя особой 150-й танковой бригадой, Скорцени не достиг ни одной из поставленных целей, поскольку эта операция планировалась явно «на коленке». Тем не менее ему и его мальчикам удалось нагнать невероятного страху на союзное командование. Раскрученный бренд «Скорцени» успешно работал, и при одном его упоминании Паттону и Монтгомери на каждом шагу тут же мерещились страшные и ужасные сверхподготовленные немецкие диверсанты. В итоге — ордена, почести и статус «любимца фюрера»…
— Во все детали, мой дорогой Отто, вас посветят, — продолжал Гитлер. — Помните, что от вас, возможно, зависят судьбы войны и тысячелетнего рейха! И имейте в виду, Отто, у вас очень мало времени. Поэтому не стесняйтесь в выборе средств и методов!!
— Да, мой фюрер! — ответил Скорцени. Так начиналась совершенно неизвестная впоследствии страница истории жизни «первого диверсанта Гитлера»…
ГЛАВА 11
Так встают на ступени, идущие в рай. Так живут все, кто умрет все равно…
Ольга Арефьева. «Дорога в рай»
Забытая операция — сюрприз для Адольфа. 5 февраля 1945 года. Высотка рядом с полевым аэродромом самолетов связи, в районе Бервальде. Восточный берег Одера. Полоса наступления 5-й Ударной армии 1-го Белорусского фронта. Прекрасный зимний день. Настроение выше среднего.
— Кать! — сказал я нашей радистке Кэт. — Поклянись, что, когда эта война кончится, не будешь больше ходить в штанах и сапогах!
Фраза была сказана человеком из времени, где женщины давно не носят ничего, кроме штанов в обтяжку, которые непонятно как держатся ниже бедер и под которыми видно все, вплоть до… Короче, чем носить такое — лучше бы ходили вообще без штанов…
Она как раз нагнулась в окопе над своей рацией, приподнялась и удивленно посмотрела на меня.
— Интересно, а в чем же мне ходить после войны? — поинтересовалась она насмешливо. — И почему это я должна клясться в этом именно тебе?!
Вообще, Катька Васина была у нас в подразделении «7-40» скорее чем-то вроде талисмана, и отношение к ней среди личного состава было соответственное. Лично у меня отношения с ней были скорее дружеские. Большего мне и не надо было. В том смысле, что задушевных разговоров под чаек на базе вполне хватало…
— Ходи в чем угодно. В платьях, юбках, туфлях. Только мужикам больше не уподобляйся. Ты же красивая, у тебя ноги стройные, да и вообще… Грех все это прятать…
Комплимент насчет стройности был, наверное, не очень уместен. Мы сидели в замаскированном окопе, одетые в белые маскхалаты поверх ватников и таких же штанов, и обозревали в сильные бинокли захваченный немцами аэродром. Довершали нашу экипировку валенки, ушанки и автоматы ППС, а также стоящий на бруствере «дегтярь».
— Забавно от тебя такое слышать, — усмехнулась Катька. — Только я все-таки насчет клятвы не поняла…
— А что тут понимать? Просто есть у меня нехорошее предчувствие, что я до конца этой войны не доживу. Так можешь ты поклясться потенциальному погибшему герою?
— Василий, я всегда знала, что ты идиот!! Я никогда не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез! А с такими вещами вообще не шутят! Типун тебе на язык! Если тебе так хочется — хорошо, я клянусь. Но вот только про смерть больше не надо, ладно?!
— Ладно, как скажешь, — согласился я. Хотя я-то точно знал, что мне, нынешнему, этой войны пережить не суждено…
— Как там? — спросил я, резко сменив тему разговора. — Скорцени не видать?
— Да вроде нет…
На высотке мы сидели с самой ночи. Аэродромчик этот служба связи фронта организовала здесь всего два дня назад на месте бывшего немецкого (по сторонам летного поля еще темнели останки нескольких «Бюккеров» и «Физлер-Шторьхов»), Красная Армия только что вышла к заветному Одеру (последней водной преграде перед «логовом зверя»), сплошной линии фронта еще не было, и по нашему берегу реки еще бродили в большом количестве недобитые немецкие подразделения. Этим и воспользовался башковитый Скорцени со своим «спецбатальоном». Используя кое-какую трофейную технику и переодевшись в советскую форму, они просочились через фронт и утром успешно захватили этот аэродром, на котором было всего два У-2 и один (приготовленный, видимо, специально для такого случая) учебный Як-7В. Весь наш немногочисленный персонал немцы, похоже, сняли без выстрелов. Два часа назад на аэродром сел УТ-2 с фельдъегерем, ради которого Скорцени и устроил весь этот цирк. Фельдъегерь вез маршалу Рокоссовскому (передовой КП которого находился неподалеку, напротив Кюстрина) некий секретный приказ, к которому у немцев был какой-то нездоровый, до рези в яйцах, интерес.
Увидев, что фельдъегерь захвачен и все идет по плану, Заруба ушел, как он сказал, «собирать сувениры». Рвякин, Жвакин и Мухин ушли с ним, а мы с Катькой остались на связи. Мы ждали момента, когда Скорцени наконец сядет в самолет и улетит. Вот тогда и начнется «второе отделение концерта по заявкам радиослушателей». В том, что Скорцени с трофейным документом будет уходить воздухом, а не как-то иначе, наше высокое начальство не сомневалось.
