Сжав кулаки, она перешла дорогу и направилась по неровной дорожке. Что ж, завтра он не застанет ее врасплох. Она будет идеально причесана, модно одета и полностью подготовлена к необычному сочетанию исходящих от него очарования и опасности. Выслушает его предложение относительно полей, которые он присмотрел, но не станет принимать поспешных решений.
И тут до нее дошло, что девять утра — слишком ранний час для Невилла Хока, учитывая его странные ночные привычки.
Оливия вошла на кухню, сжимая в кулаке мокрую сорочку. Поделом ему! Пусть встанет на рассвете! Ей все равно, если он устанет во время поездки, а глаза будут гореть от бессонницы. Она будет суха и деловита! И первое, что нужно сделать, — проконсультироваться с мистером Хэмилтоном.
Невилл постарался прибыть пораньше, потому что ожидал приглашения на завтрак. Не то чтобы ему так уж хотелось поесть второй раз за утро, но он намеревался увидеть Оливию в роли хозяйки дома.
Однако она, словно предугадав его действия, уже стояла во дворе, наставляя старого Тэрана Маккейда и его среднего внука на предмет того, куда везти тачку с черенками плюща, которые следовало высадить на голых цветочных клумбах по обе стороны от парадной двери дома.
Она была одета в модную муслиновую амазонку цвета бирюзы с медными пуговицами и декоративными швами но вороту, манжетам и лифу. На шее был завязан кремовый прозрачный шарф, подчеркивавший стройность и нежность этой части ее тела. Пышные волосы были уложены красивым узлом на затылке, каким-то образом не подвластным силе тяготения. Сидя на своем гунтере, Невилл без зазрения совести воспользовался ее неведением о его присутствии и тайком помечтал, как распускает эту шелковистую массу. Как она валится на спину и наполняет его руки сверкающими прядями. Как он зарывается руками в эти пряди, расшвыривает гребни и шпильки и эту забавную, надвинутую на лоб шляпку.
Картина была такой живой, что на его лбу выступил пот. Он нервно заерзал в седле. И тут она подняла глаза и заметила его.
Его потрясение было так велико, что это почувствовал даже конь, отпрянувший назад, прежде чем Невилл смог успокоить животное.
Оливия отдала последний приказ старику Маккейду и повернулась к Невиллу. Она казалась такой спокойной и собранной, что он разволновался еще больше. Он просто не переживет этого утра, если начнет его в таком непристойном состоянии возбуждения.
— Доброе утро, лорд Хок, — бесстрастно улыбнулась она, не показывая, какие мысли ее обуревают. — Смотрю, вы очень точны. — Она вынула из-за пояса перчатки для верховой езды и принялась их натягивать. — Боюсь, предложив столь раннюю встречу, я совершенно упустила из виду вашу привычку спать допоздна. Надеюсь, я не слишком выбила вас из колеи своим предложением.
Очевидно, она держала коготки наготове.
Невилл улыбнулся, обретя некоторую уверенность в себе, и подался вперед:
— Желаете получить правдивый ответ, или вас устроит дежурная любезность?
Она слегка прищурилась, но тут же взяла себя в руки и даже фальшиво улыбнулась:
— Ну разумеется, дежурная любезность! Кстати, вы привели для меня прекрасную кобылу. Расскажите о ней!
Вот так начался утренний объезд полей. Оба были полны решимости вести официально-деловую беседу. Правда, Невилл, кроме этого, твердо намеревался пробить барьеры ее сдержанности, зная, что они не так крепки, как она старается показать.
Он не совсем понимал, что так сильно его задевает и почему она стала для него чем-то вроде вызова. Вызова, перед которым он не мог устоять. Но принял его как факт. И если у него еще оставались сомнения, вчерашняя сцена на реке и вид соблазнительной нимфы полностью их изгнали.
Он намеревался взять Оливию Берд в жены, и просьба об аренде дала повод ухаживать за ней. Если ей удастся увидеть его в лучшем свете, как ответственного и заботливого землевладельца, может, она перестанет считать его таким же негодяем, как ее отец.
— У вас прекрасное поместье, Оливия. Достаточно плодородной земли, чтобы получить хороший урожай и прокормить ваших людей. Достаточно пастбищ, чтобы пасти скот или сдавать их в аренду. Права на рыбную ловлю на значительной части красивейшей приграничной реки.
— Да. И я очень рада. Не забывайте еще и охотничий парк.
— Вот именно, — кивнул он, улыбаясь. — Возможно, на юге Англии это и называется парком. Но здесь это лес. Густой и суровый, как все леса в Шотландии.
Она повернула голову. Их взгляды скрестились и на несколько минут застыли.
Но она так же быстро отвела глаза и снова принялась рассматривать места, мимо которых они проезжали.
— Скажите, где самая северная граница Берд-Мэнора? Вы знаете?
Невилл поднял левую руку:
— Вверх по тому высокому холму, потом вниз до узкого ручья. Хотите взглянуть?
— Лучше в другой раз, — покачала головой Оливия. — А лучшие охотничьи угодья?
— За тем заросшим высокой травой пастбищем.
— То самое поле, на которое вы хотите выгнать скот?
— Оно самое.
Оливия немного помолчала.
— Думаю, вашим овцам не понравится соседство охотников.
— Овец переводят с поля на поле. Если они задержатся на одном месте слишком долго, значит, выщипывают траву до самых корней. И в результате урожай получается скудный. Если у меня будет больше полей, я смогу увеличить количество овец. Во время охотничьего сезона я держу их подальше от стрелков. Не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный идиот принял их за оленей или кабанов.
На этот раз они смотрели друг на друга гораздо дольше, и он сообразил, что дал ей прекрасную возможность поиздеваться.
— Вам, конечно, лучше знать о выходках пьяных идиотов.
— Туше, — усмехнулся он. — Но, Оливия, я всего лишь раз перебрал в вашем присутствии. Неужели так и не простите за то, что однажды оступился?
Но она оставалась серьезной.
— Однажды? — переспросила она, подняв темно-рыжие брови.
Невилл пожал плечами, продолжая доброжелательно улыбаться:
— Вы говорите о наших поцелуях? Честно говоря, я никогда не смогу считать три поцелуя проступками, особенно…
— Четыре, — перебила Оливия, неодобрительно поджимая губы. — Не три. А четыре. И я действительно считаю их проступками.
— Но и вы не остались при этом равнодушны, — возразил он. — И поцелуев было только три. На берегу реки в Донкастере, на городских танцах и в саду Каммингсов.
Глаза Оливии гневно сверкнули.
— Как насчет последней ночи нашего путешествия? В «Яслях быка», в Прадхо? Вы забыли упомянуть этот поцелуй.
— Что? — изумился он. — О чем вы говорите?
— Вот как? Значит, действительно забыли? Видимо, были слишком пьяны, чтобы вспомнить наутро. Зато помню я. Очень хорошо.
