— Я не задержу вас. Просто есть пара дополнительных вопросов.
Бенни раздраженно смотрит на часы.
— Я уже рассказал все, что знаю.
Дюпри качает головой.
— Ну, не совсем.
— Это вы о чем?
— Тогда вы сказали, что не видели его…
Бенни подается вперед, улыбается. Происходящее начинает забавлять его.
— Да.
— Я просил вас позвонить мне, если встретите Винса?
— И я ответил, что позвоню. Послушайте…
— Меня сегодня осенило. Я сказал «Винса», а не «Марти». Я же ни разу не обмолвился, что его зовут Винс. Вы утверждали, что не видели его с самого процесса, но откуда-то знали, что в программе ему дали имя Винс.
Секунду Бенни молча смотрит на него, а потом расплывается в широченной улыбке.
— Да. Смешно. Видите ли… это бесполезно: я мог догадаться, что вы говорите о Марти, а может, вы назвали его Винсом чуть раньше. А вообще, да… умно.
Дюпри подается вперед и делает своей бросок.
— Послушайте, Бенни. Меньше всего мне хочется свалиться на вас, как снег на голову, и причинить вам массу проблем.
— Проблем, — повторяет Бенни, улыбка не сходит с его губ.
— Я просто подумал, что лучше нам с вами поговорить еще раз, прежде чем дело дойдет до прокурора или до ассоциации адвокатов…
Улыбка становится шире.
— До ассоциации адвокатов!
— Поймите, я мог бы помочь вам выпутаться, если вы скажете мне, где Винс, но сделать это нужно сейчас, прежде чем дерьмо обрушится на вас потоком.
Бенни хохочет, потом закуривает, по-прежнему улыбаясь.
— Смотрю, вы изо всех сил строите из себя «плохого полицейского». — Он затягивается. — Так… как, говорите, вас зовут?
— Дюпри.
— Итак, детектив Дюпри. Во-первых, давайте предположим, что я видел нашего друга и обманул вас. Скорее мой член выскочит из штанов, отрастит крылья и начнет летать под потолком, чем вы найдете в Нью-Йорке прокурора, который согласится открыть дело о снятии иммунитета и обвинит меня в столь ничтожном пустяке. Это раз. Во-вторых, я вне юрисдикции прокуроров из вашего Мухосрантауна — при условии, что они люди прямоходящие. И в-третьих, что касается ассоциации адвокатов, могу, если угодно, дать номер телефона главы дисциплинарного комитета, поскольку я был шафером на его гребаной свадьбе! И даже если вам удастся открыть дело, то это будет ваше слово против моего, и, в конце концов, это вообще неважно. Хотите знать, почему?
Дюпри молчит.
— Потому что вы не спросили, видел ли я Винса Камдена. Вы спросили, видел ли я Марти Хейгена. А никакого Марти Хейгена больше не существует. Вы, ребята, это обеспечили. Так что как ни крути… я сказал правду. Марти Хейгена я не видел с процесса. Встречал ли я Винса Камдена? Вы об этом не спрашивали. А теперь вали из моего кабинета и не возвращайся без ордера, кусок говна!
— Мне кажется, вы не поняли, что я имел в виду…
— Нет, я вполне понял, что кто-то пытается надавить мне на нервы!
Бенни доведен до крайнего раздражения, его лицо раскраснелось. Распаляясь, он желает продолжить разговор.
— Давно служишь?
Дюпри смотрит на него сверху вниз.
— Пять лет.
— Тебе сколько?
— Двадцать семь.
— А детективом когда назначили?
Дюпри подумывает соврать, но ему не хочется доставлять удовольствие этому человеку.
— Три недели назад. Я на временной замене.
— Так ты новенький. — Бенни опирается о стол и улыбается. — Ну и как тебе мой город, новобранец?
— Длинные выходные получились, — улыбается в ответ Дюпри.
Бенни смеется и откидывается на спинку кресла.
— Хочешь, дам совет, дурачок ты недоделанный?
— Боюсь, мне он не по карману.
— Даром даю.
Дюпри ждет.
— А совет мой таков. Поезжай домой. Этот город не похож на тот, из которого ты приехал. В Нью-Йорке такая коррупция, какая вам в вашей деревне и не снилась. Тут чтобы ресторан открыть, столько откатов и взяток надо дать, сколько у вас за всю жизнь не дают.
Дюпри внимательно смотрит на него.
— У нас в Спокане тоже хватает ловких плохо постриженных юристов.
Дюпри натягивает куртку, лезет в сумку и достает один листок из досье Марти Хейгена.
— Позвольте, и я дам вам совет. Если снова решите, что удержать человека от женитьбы на вашей сестре можно только, впихнув его в программу по защите свидетелей, постарайтесь не подделывать отчет ФБР.
Он кладет листок перед Бенни, который не смотрит на бумагу.
— Так это лжесвидетельство? Попытка помешать отправлению правосудия?
Наконец Бенни опускает глаза на документ.
— Агент ФБР, который получил ордер на эту прослушку, сказал, что данная стенограмма относится к другому делу — по обвинению человека по имени Брин. — Дюпри указывает на листок. — Кто-то прошелся по стенограмме и заменил Брина на Хейгена. Я рассказал этому агенту ФБР, что вы однокашник прокурора по данному делу, и выяснилось, что он же разбирал дело Джерри Брина. Представляете, какое совпадение?
Бенни прикладывает руку к виску. За окном на улице водитель яростно давит на клаксон.
— Так где же он?
— Я не знаю, — шепчет Бенни. — Мы встречались два дня назад.
— Вы позвоните мне, если он с вами свяжется?
Бенни кивает.
Дюпри выпрямляется и поворачивается, чтобы уйти, но в последний момент перегибается через стол адвоката.
— Как вам, Бенни? Достаточно ловко?
Тик входит в кухню и расплывается в широченной улыбке.
— Мистер Винс! Вы вернулись! — На Тике пекарский фартук, он весь в муке и сахаре. — Как похороны прошли, а? Тоска и всякая чушь собачья?
— Они еще не состоялись, — отвечает Винс.
— Народ тут вас без конца спрашивает. Полицейские. Еще пара каких-то парней. Старик наш вообще трясется. Эх! — Тик подпрыгивает, вспомнив. — А, да. Это же ваш. — Он развязывает фартук и протягивает его Винсу.
— Нет. — Винс качает головой. — Теперь он твой.
— Не я же тут пекарь, — гнет свою линию Тик. — Пекарь у нас вы.
— Нет, я не останусь, Тик. Заехал кое-что доделать. Он твой. Теперь ты пекарь.
Тик смотрит на фартук.
— О, прям как будто вы Оби-Ван, а я Люк[40]. У меня аж мурашки по коже.
